Социология знания и социология культуры Карла Манхейма.

К. Манхейм, как и многие его предшественники и современники, призна­вал огромную роль идей в развитии человеческого общества. Однако он не склонен был рассматривать "идеи" как нечто автономное по отношению к со­циальному контексту. Напротив, Манхейм, как и Маркс, был убежден, что че­ловеческое мышление, порождающее идеи, всегда укоренено в конкретных ис­торических, социальных условиях и определяется этими условиями. Мышление человека обусловлено его социальным положением, групповой принадлежно­стью, особенностями образа жизни и судьбы его группы. Манхейм писал: "мыслят не люди как таковые и не изолированные индивиды осуществляют процесс мышления, мыслят люди в определенных группах, которые разработа­ли специфический стиль мышления в ходе бесконечного ряда реакций на ти­пичные ситуации, характеризующие общую для них позицию". [23]

Наиболее известной в области исследования социального генезиса идей работой Манхейма является "Идеология и утопия". Задачей этой работы было "показать, как люди действительно мыслят". В контексте взглядов Манхейма это означало - показать социальные корни мышления.

Манхейм различает "идеологии" и "утопии" как две формы социально обусловленного мышления, различающихся своей направленностью.

Каждая стадия исторического бытия обволакивалась представлениями, трансценди- ровавшими это бытие, однако до тех пор, пока они "органически" (т.е. не оказывая преобра­зующего воздействия) входили в картину мира, соответствующую данному периоду, они вы­ступали... как идеологии, присущие данной стадии исторического развития. Пока феодаль­ному государству и средневековой церковной организации удавалось связывать обещания райского блаженства не с существующей социальной структурой, а с некой трансцендентной сферой, с потусторонним миром и тем самым лишать их преобразующей силы, они ещё при­надлежали к данному общественному порядку. Лишь тогда, когда определенные группы лю­дей ввели эти чаяния в сферу своей непосредственной деятельности, пытаясь их реализовать, эти идеологии стали утопиями.

Каждое конкретно "функционирующее жизненное устройство" может быть с наи­большей ясностью понято и охарактеризовано посредством того типа экономической и по­литической структуры, которая составляет его основу; однако оно охватывает также все че­ловеческие отношения (специфические формы любви, общения, борьбы и т.п.), которые до­пускает или требует данная структура, и, наконец, - все те формы и способы переживания и мышления, которые соответствуют данному жизненному устройству и в этом смысле совпа­дают с ним.

.Однако каждое "реально существующее жизненное устройство" обволакивается представлениями, которые следует именовать "трансцендентными бытию", "нереальными", потому что при данном общественном порядке их содержание реализовано быть не может, а также и потому, что при данном социальном порядке жить и действовать в соответствии с ними невозможно. . Представления, которые соответствуют конкретно существующему . социальному порядку, мы назовем "адекватными", соответствующими бытию. Они встреча­ются относительно редко . Соответственным, адекватным бытию представлениям противо­стоят две большие группы трансцендентных бытию представлений: идеология и утопия.[24]

Поскольку мышление, согласно Манхейму, социально детерминировано, возникает закономерный вопрос - возможно ли истинное, объективное позна­ние социальной реальности? Как достичь "адекватного" понимания реальности? Манхейму не удалось удовлетворительно ответить на этот вопрос. Некоторые надежды он возлагал на независимую интеллигенцию - социальный слой, спо­собный, по его мнению, подняться над социально обусловленными стереотипа­ми мышления. Однако, как показывает исторический опыт, интересы интелли­генции очень часто тесно связаны с интересами тех или иных классов общест­ва, и её мышление ничуть не более свободно от социальной обусловленности, чем мышление представителей других слоев. Именно интеллигенция особенно активна в деле создания как "идеологий", так и "утопий".

Надо отметить, что проблема объективности познания, проблема суще­ствования "объективной истины" вызывала (и вызывает) затруднения не толь­ко у Манхейма, но, фактически, у всех авторов, изучавших социальные и куль­турные предпосылки мышления.

От социологического анализа знания Манхейм перешел к более масштаб­ным задачам - он разработал проект социологии культуры. Однако этот проект долгое время оставался неизвестным научной общественности. Разрабатывая свой вариант этой дисциплины, Манхейм называет её и "социологией культу­ры", и "социологией духа", определяя её предмет так:

Поскольку общество является общим полем взаимодействия, формирования идей и коммуникации, социология духа представляет собой исследование духовных функций в кон-

42

тексте практической деятельности.

Манхейм не отказывается от своей заявленной в социологии знания цели - анализа социальной обусловленности мышления, но расширяет эту задачу.

Задачей социологии духа он считает попытку "определить социальный харак-

,,43

тер духовных процессов" .

Манхейм набрасывает методологическую схему социологического анали­за духовных феноменов, включающую три этапа.

Первый этап. Анализируется значение, содержащееся или предполагаемое в зафикси­рованных выражениях мысли, чувства или вкуса, причем определение его подлинной обос­нованности или истинности откладывается до третьего этапа исследования.

Второй этап. Прослеживается и выявляется весь диапазон социальных взаимосвязей, в контексте которых задумываются и осуществляются эти высказывания. Особое внимание уделяется анализу оценок, решений и систем приоритетов, которые неявным образом выра­жаются в действиях участников данных ситуаций.

Третий этап. Возобновляется анализ содержания высказываний в восстановленном контексте первоначального взаимодействия и реконструируется их полное ситуационное

44

значение.

Органической частью социологии культуры Манхейма является социоло­гический анализ самого феномена культурно-социологического познания. Он рассматривает возникновение социологии культуры (и других наук о культуре) как результат специфической социальной ситуации европейского Нового и но­вейшего времени. Характерной чертой этой ситуации стала проблематизация самого феномена культуры, выделение культуры в качестве объекта исследова­тельского интереса. Иными словами, культура была осознана "как культура" - особая сфера реальности, а ее продукты - как "феномены культуры", а не не­что, само собой разумеющееся и очевидное. Причиной подобного интереса ста­ла, согласно Манхейму, дифференциация культурной и социальной жизни, рас­пад некогда единого мировоззрения на множество автономных культурных сфер, формирующих собственные миры значений и ценностей. С утратой цело­стности и нарастанием противоречивости культурные значения утратили абсо­лютность и незыблемость, что и привело к их проблематизации.

Манхейм перечисляет факторы, способствовавшие формированию совре­менного представления о культуре.

1) релятивизация отдельных сфер культуры по отношению друг к другу, причем цен­ностный аспект делается на ... их совокупности;

2) понимание относительности и преходящего характера любой исторической формы феномена культуры;

3) осознание принципиально процессуального характера культуры;

4) соответствующее образованию переживание феномена культуры как такового, иде­ал образования;

5) антагонистическое размежевание понятия культуры и понятия природы;

6) осознание общественного характера феномена культуры.[25]

Для становления социологии культуры наибольшее значение имеет по­следний из перечисленных факторов. Социология культуры является наукой, которая рассматривает феномен культуры "с социологического понятийного уровня", с точки зрения общественной обусловленности культурных явлений, их "социальной функциональности". Причем под "функциональностью" фено­мена культуры понимается не столько его "назначение", сколько его обуслов­ленность социальной ситуацией. Культурный феномен есть "функция" соци­альной ситуации и выводится исследователем из анализа данной ситуации.

Необходимость социологии культуры как науки, изучающей социальные основания культурных феноменов, Манхейм выводит из самой "природы" об­щества. Общество представляет собой не только устойчивые формы взаимо­действия людей (формы "социации", если пользоваться терминологией Г. Зим- меля). Оно предстает также и в значениях, которые опосредуют взаимодейст­вие, объединяют или разъединяют людей. Наличие "смыслового" аспекта соци­альной жизни и его фундаментальная роль в жизни общества делает необходи­мым существование, наряду с общей социологией, изучающей общество как структуру взаимодействий, еще и социологии культуры (или социологии духа), изучающей значения, духовные феномены, в их "социальной функционально­сти".