6.4. Развитие семейно-брачных отношений в России

Традиционному и современному обществу соответствуют две раз­личные модели воспроизводства населения (репродуктивного пове­дения) и семейно-брачных отношений, отражающиеся в терминах «традиционная семья» и «современная семья»^[12].

Традиционная семья — это семья, основанная на принципах тра­диционного общества с родственно-семейной организацией жизни.

Современная семья — это семья, существующая в условиях со­временного индустриального общества.

Сопоставим два данных типа семьи по ряду существенных признаков.

1. Для традиционализма (фамилизма) характерен родственно- семейный принцип организации жизни, перевес ценности родства над максимизацией выгод индивида и над экономической эффек­тивностью. В современной семье родство отделяется от социально- экономической деятельности, уступая первенство экономическим целям индивида.

2. Основная экономическая единица аграрного общества — се­мейное домохозяйство, где, как правило, все взрослые работают дома, и не за плату, а на себя. Современная модель семьи, в том числе и российской, связана с разделением дома и работы. В совре­менном обществе происходит переход от семейного производства к семейному самообслуживанию. Сегодня наемный труд на пред­приятиях оплачивается независимо от статуса индивида в семейно- родственной иерархии. Семейное производство не исчезает вообще (хотя такая тенденция наблюдается), но перестает быть ведущим, главным элементом экономики, причем в урбанизированных ре­гионах развивается потребительский тип семьи, где общесемейная деятельность помимо гигиенических и физиологических процес­сов дополняется потреблением услуг различных учреждений за счет зарплаты, добываемой членами семьи вне дома.

участвующие в наемном внесемейном труде, продолжают вести до­машнее хозяйство.

3. Незначительная психологическая разделенность между семей­ным домохозяйством и сельской общиной, этническими и другими социальными общностями при традиционализме контрастирует с резким размежеванием дома и внесемейного мира, семейной пер­вичности и обезличенности отношений во внешнем окружении в условиях модернизации.

4. Социальная и территориальная мобильность, связанная при традиционализме с тем, что сыновья наследуют социальный статус и профессиональную специализацию отца, отличается от внесемей- ной мобильности сыновей и дочерей на стадии индустриализации.

5. Система ценностей фамилизма, в иерархии которой первые места занимают такие блага, как долг, семейная ответственность, цен­ность детей как вклада в благополучную старость родителей, домини­рование авторитета родителей и родственников, по мере модерниза­ции становится менее устойчивой и престижной, уступая место цен­ностям индивидуализма, независимости, личных достижений, т.е. си­стема семьецентризма уступает место системе эгоцентризма.

6. Происходит переход от централизованной расширенной семей- но-родственной системы, состоящей из трех поколений, при домини­ровании старших, к децентрализованным нуклеарным семьям, в ко­торых брачные узы, супружество становятся выше родовых-родитель­ских, причем в самом супружестве интересы пары подчинены инте­ресам индивида (депривация личности от семьи, изоляционизм).

7. Наблюдается переход от развода по инициативе мужа (прежде всего в связи с бездетностью брака) к разводу, вызванному межлич­ностной несовместимостью супругов.

8. «Закрытая» система выбора супруга сменяется «открытой», ос­нованной на межличностной избирательности молодыми людьми друг друга независимо от предписаний родства и традиций обмена прида­ным и выкупа невесты, хотя и при сохранении имущественных инте­ресов и системы наследования, закрепляемых брачным контрактом.

9. Происходит переход от культуры многодетности с жестким табу на применение контрацепции к индивидуальному вмешательству в репродуктивный цикл, т.е. к предупреждению и прерыванию беремен­ности. Этот переход устраняет необходимость в удлинении репродук­тивного периода жизни посредством приближения к физиологическим границам — срокам начала и конца деторождения, посредством ранней и сплошной брачности, традиций пожизненного брака.

10. Квинтэссенцией и интегральным выражением всех перечис­ленных выше изменений в семейно-брачных отношениях является переход от эры стабильной системы норм многодетности к эре по­степенного исчезновения многодетной семьи с исторической сцены.

Реальные изменения семейных структур в ХХ в. на всех конти­нентах позволяют говорить о переходе к эпохе спонтанного умень­шения детности семьи (вплоть до массовой однодетности и даже бездетности), повышения разводимости и падения брачности, и пока не видно каких-либо биологических и стихийных социальных «за­щитных механизмов», которые могли бы остановить эти тенденции на безопасном для общества уровне.

Семейная политика в России всегда находилась под жестким кон­тролем государства и была тесно связана с социальной жизнью. Еще в конце XIX в. население царской России в большинстве своем было крестьянским. В канун Первой мировой войны, в 1913 г., городское население составляло лишь 18%. Да и сами города порой было трудно отличить от сел — три четверти населения были заняты в сельском хозяйстве. Индустриализация экономики обходила Россию стороной (городское население превзошло по численности сельское лишь в 1962 г.). Основу крестьянской семьи составляли мир, или община, в которую, как в местное правительство, входили главы семей. Общи­на владела земельными угодьями и периодически перераспределяла их между семьями пропорционально числу женатых в семье, отме­тим, что женщины и холостые мужчины в расчет не принимались.

Глава семьи определялся в соответствии с порядком наследования по мужской линии как представитель семьи в общине; домохозяин был обязан платить налоги и подати, поставлять рекрутов на воен­ную службу.

В начале XIX в. в средней русской семье насчитывалось от 25 до 30 человек. К концу XIX — началу ХХ в. этот тип семьи постепен­но стал уходить в прошлое. Усилилась тенденция к обособлению молодых семей. Женатые сыновья создавали свои домашние очаги, и по переписи 1897 г. в европейской части России средняя числен­ность семьи составляла уже 5,9 человека.

Как и в любом другом патриархальном иерархическом обще­стве, в русской крестьянской общине мужчины главенствовали над женщинами, старшие — над младшими, женатые — над холостыми. Тот, кто не состоял в браке, вообще не считался полноценным чле­ном общества. Брак был главным условием доступа к землевладе­нию. Благодаря этому по числу браков Россия стояла на первом месте в Европе. По данным переписи 1837 г., на селе в возрасте от 40 до 50 лет оставались незамужними только 4% женщин и нежена­тыми — 3% мужчин. Не вступали в брак те, кто шел в монастырь, а также физически и умственно неполноценные.

В среднем в одном браке крестьянка рожала от 8 до 10 детей, из которых примерно треть умирала, не достигнув одного года. Из-за

высокого уровня смертности было распространено вдовство, но многие овдовевшие вновь вступали в брак. Вдовцу была нужна новая жена, чтобы воспитывать детей, оставшихся без матери, помогать в веде­нии хозяйства. Вдова же становилась тяжелой обузой для семьи, поскольку, не имея возможности пользоваться землей покойного мужа, была обречена на нищету. Жизнь ставила существование се­мьи в жесткие рамки. Вне семьи выжить было почти невозможно.

Огромную роль в жизни семьи играла Православная Церковь: она устанавливала нравственные критерии, фиксировала в приходс­ких книгах акты гражданского состояния, освящала своей обрядно­стью брак, рождение и смерть.

С развитием машинного производства традиции патриархальной русской семьи начинали постепенно разрушаться. Господство пат­риархальных, общинных отношений все больше уступало место тра­дициям индивидуализма и отчуждения.

Глобальные, сущностные изменения, произведенные революци­ей 1917 г., подвергли деформации и социальный институт семьи. Патриархальный уклад пришел в противоречие с лавинообразным втягиванием в общественную жизнь всех членов семьи. Государство попыталось изменить семью, взяв на себя ее сущностные функции. Суперэтатизация (сверхогосударствление) всей социальной жизни страны разрушительно сказалась на семье и семейных ценностях. Великая Отечественная война также отразилась на семейной поли­тике государства.

К середине 60-х годов социальный институт семьи оказался зна­чительно подорванным. За решением глобальных государственных задач как-то забылись задачи повседневные. Пионерские лагеря, дома пионеров, базы отдыха создавали условия для развития детей, их оздоровления, но другая сторона семейных отношений — финан­сово-бытовая — создавала почву для взаимных упреков и раздоров. Уровень разводимости в России в 50, 60, 70-е годы постоянно рос. Максимум был достигнут в 1979 г. — 594 тыс. разводов. В 80-е годы число разводов оставалось практически неизменным, но с на­чалом перестройки баланс был снова нарушен, социальное положе­ние граждан пошатнулось, и в 1991 г. число разводов увеличилось и составило 598 тыс. Сегодня более 40% браков заканчиваются разво­дом. Важно заметить, что, несмотря на относительную стабилиза­цию числа зарегистрированных разводов в 80-е годы, перепись 1989 г. показала заметный рост по сравнению с 1979 г. численности разве­денных и разошедшихся, не вступивших в новый брак: мужчин — с 1,81 до 2,85 млн человек, женщин — с 4,31 до 5,15 млн человек.

В 1989 г. на каждые 100 разводов приходилось лишь 58 браков разведенных мужчин и 54 — женщин. В России частота разводов в однодетных парах в 2,5 раза выше, чем в двухдетных, в 5,2 раза выше, чем в семьях с тремя и более детьми, в 1,8 раза выше, чем в семьях без детей до 18 лет.

К сожалению, когда развод приобретает массовый характер, ста­новится типичным явлением, общественное мнение начинает при­знавать его нормой поведения. В современных условиях (особенно в больших городах) высокая частота разводов становится фактом, мо­рально приемлемым для многих людей. В результате, по данным переписи 1989 г., из 40 млн детей и подростков 7 млн (т.е. 17,6%) жили как минимум без одного из родителей. Из них 4,5 млн (11,2%) воспитывались в неполных семьях.

В мае 1993 г. была принята Концепция государственной семей­ной политики Российской Федерации. Формально она была при­урочена к 1994 г., объявленному Международным годом семьи. Ре­ально же документ носит чисто конъюнктурный характер. Главное его содержание направлено на решение краткосрочных, сиюминут­ных задач; это латание дыр, а не создание системы. В частности, документ предусматривает улучшение материальных условий жиз­недеятельности семей, профилактику бедности, поддержку малоиму­щих семей и инвалидов. Но, в нем не сказано ни слова о долгосроч­ных обязательствах государства, о механизмах реализации постав­ленных задач. Как правило, все социальные программы, одобряе­мые федеральными органами, так и остаются только на бумаге. По мнению большинства социологов, занимающихся проблемами се­мьи в России, проводимая государством семейная политика не име­ет никакого отношения к действительной семейной политике.

Семейная политика — это деятельность государства, политичес­ких партий, общественных организаций, направленная на возвраще­ние семье органически присущих ей социальных функций, создание экономических механизмов поддержания и укрепления семьи как социального института, укрепление семейного образа жизни.

Политика государства, заботящегося о будущем России, должна иметь долгосрочный план вывода семьи из кризисного состояния. В связи с этим отрадно отметить, что в 1997 г. произошло увеличение показателя ожидаемой продолжительности жизни. По предваритель­ной оценке специалистов, средняя продолжительность жизни уве­личилась на один год и составила 66,9 года, в том числе у мужчин соответственно на 1,2 года и 61 год, у женщин — на 0,6 года и 73,1 года. Однако по-прежнему сохраняется значительный разрыв в ожи­даемой продолжительности жизни полов — 12 лет (в развитых стра­нах эта разница не превышает 6—8 лет).

Как позитивный можно отметить и факт, связанный с некото­рым улучшением ситуации с семейно-брачными отношениями. Ко­личество зарегистрированных в органах ЗАГС браков за 1997 г. по-

высилось на 50,7 тыс., или на 5,9%, в то же время число разводов снизилось на 24,0 тыс., или на 4,3%. Соответственно улучшилось и соотношение расторгаемых и заключенных браков — 587 против 649.

И все же, несмотря на определенные позитивные сдвиги, выз­ванные некоторой стабилизацией общественных отношений, в це­лом обстановка в России остается крайне напряженной и неустой­чивой. Неблагополучное положение с рождаемостью сложилось в большинстве регионов европейской части страны, где в 2002 г. на каждую тысячу населения пришлось не более восьми, а в Ленинг­радской, Ивановской, Московской, Тульской областях и Санкт- Петербурге — не более семи новорожденных.

По предварительной оценке специалистов, в 1997 г. среднерос­сийский показатель суммарной рождаемости, отражающий уровень воспроизводства населения, составил на 100 женщин 123 родивших­ся против 215, что необходимо для простого численного замещения поколений родителей их детьми.

Таким образом, можно констатировать наличие целого ряда тен­денций, неблагоприятно влияющих на развитие семейно-брачных отношений в России. Последствия же сегодняшнего кризиса семьи будут ощутимы в течение нескольких поколений.

Ключевые слова и выражения:

Традиционная семья, современная семья, семейная политика.

Контрольные вопросы

1. Дайте социологическое определение семьи.

2. Каково соотношение понятий «семья» и «брак»?

3. Как соотносятся понятия «семья» и «родство»?

4. Какие функции семьи являются специфическими?

5. Какие функции семьи считаются неспецифическими?

6. Из каких стадий складывается полный жизненный цикл семьи?

7. По каким основаниям разделяются виды брака в социологии?

8. Какие исторические формы брака существовали в истории чело­вечества?

9. Какие типы семьи выделяются в социологии?

10. По каким основаниям различаются традиционный и современ­ный типы семьи?