2.2. тенденции развития мфр в условиях финансовой глобализации
• глобализация МФР;
• интеграция и конвергенция МФР, т.е. стирание ограничений и барьеров между его сегментами;
• концентрация, или рост слияний и поглощений на МФР;
• рост международной конкуренции между участниками МФР, особенно глобальными финансовыми игроками;
• вымывание посредничества, так называемая «дизинтермидация» и специализация участников МФР;
• финансовая регионализация как следствие разрастания операций МФР и как препятствие его дальнейшему развитию;
• институционализация финансовых активов в виде трастов, дополнительных пенсионных схем, систем страхования и пр.;
• рост трансакций с производными финансовыми инструментами (деривативами), снижение и перераспределение рисков;
• недостаточность существующих в настоящее время инструментов регулирования МФР, особенно в связи с современным глобальным кризисом;
• расширение и углубление проблем компьютеризации и доступа к информации на МФР.
Названные выше тенденции развития современного МФР требуют более подробного рассмотрения.
Основная тенденция современного развития МФР — его глобализация. Глобализация — это причинно-следственный процесс. С одной стороны, только благодаря структурированию и быстрому развитию МФР стала возможна финансовая глобализация, но с другой стороны, глобализация МФР существенно ускорила процесс его развития. Финансовая глобализация, которая по степени своей завершенности опережает глобализацию в реальной экономике, предъявила новые, неизмеримо более жесткие требования к функционированию всех секторов МФР.
Обеспечение бесперебойного развития МФР стало основной задачей экономической стратегии практически каждого государства с развитым рынком. В качестве наиболее глобализированного из всех мировых рынков (товарных и пр.) МФР превратился в начале XXI в. в один из главных факторов, ускоряющих мировое экономическое развитие. В то же время именно он оказался наиболее уязвимой сферой экономической деятельности, способной инициировать крупномасштабные глобальные кризисы. Финансовые потрясения, охватившие в 1994 г. Мексику, в 1997—1998 гг. — Японию, страны Юго-Восточной Азии, Россию, в 2002 г. — США превзошли по своим экономико-финансовым последствиям многие экономические потрясения XX в., не говоря уже о нынешнем глобальном финансовом кризисе, начавшемся осенью 2008 г. Процесс глобализации — один из главных факторов формирования МФР, чему способствовали:1) новые информационные технологии, связавшие основные финансовые центры и резко снизившие операционные издержки по международным финансовым операциям и время, необходимое для их совершения;
2) изменение условий деятельности участников МФР в связи с дерегулированием банковской деятельности и либерализацией операций с национальными и международными финансовыми активами;
3) появление и развитие новых продуктов на МФР, главным образом на основе механизмов хеджирования и управления рисками.
Дерегулирование и либерализация финансовых операций сопровождались: снижением налогов и комиссионных сборов с финансовых трансакций; формированием сети офшорных кредитно-финансовых институтов, функционирующих в льготном налоговом режиме. В ходе дерегулирования сняты ограничения на проведение финансовыми институтами различных финансовых операций: инвестиционные банки, страховые и пенсионные фонды могли заниматься коммерческим кредитованием; коммерческие банки — фондовыми операциями, страхованием, торговлей фьючерсами, опционами, свопами и т.п.
В результате возникли финансовые холдинги, предлагающие клиентам полный ассортимент финансовых продуктов.
Они сформировали глобальные финансовые сети. Произошло несколько волн слияний крупнейших финансовых институтов (1980-2000-е гг.). Глобальные финансовые сети способствовали глобальным трансграничным перемещениям финансовых инвалютных потоков. С приобщением все большего числа стран к МФР большинство из них становятся, как правило, реципиентами спекулятивных капиталов. Но масштабные вложения спекулятивного капитала, ориентированные на преждевременную либерализацию финансовых операций, неэффективны для стран с неразвитой рыночной структурой. Налицо несоответствие тенденции глобализации МФР и возможностей большинства национальных экономик.Интернационализация МФР в 1980-1990-е гг. наряду с дерегулированием банков и либерализацией международных финансовых операций означала широкую международную диверсификацию операций участников МФР по странам и регионам, наличие широкой сети филиалов, представительств, дочерних организаций за рубежом, что не позволяет определить их национальную принадлежность. Интернационализация, вслед за ней глобализация МФР приводят к увеличению сети международных финансовых организаций, глобальных транснациональных банков, международных финансовых центров, электронных бирж, использующих единые правила и стандарты ведения биржевых операций.
Глобализация МФР породила совершенно новый тип мировых финансовых кризисов. Специфика мирового финансового кризиса последних лет — переплетение всех его форм. Банковский, фондовый, долговой и валютный кризисы на финансовом рынке в силу огромных масштабов и быстрых темпов перелива капиталов приняли глобальный характер и существенно повлияли на экономики стран «зарождающихся рынков». Системный характер кризисов на МФР означает бегство капиталов в долговые инструменты, в том числе и в государственные ценные бумаги. Бегство капиталов влечет за собой снижение их доходности, сокращение числа финансовых посредников, затруднение перелива валютно-финансовых ресурсов между отдельными сегментами МФР, сокращение их притока в промышленность.
Аналогичные последствия имеет и «эффект вытеснения», связанный с дополнительным размещением государственных бумаг в целях сокращения бюджетного дефицита и отвлечения инвестиций от реального сектора. Речь идет не об отдельных нарушениях, вызванных банками или компаниями, а о явлениях, затрагивающих весь МФР и способных воздействовать на мировую экономику в целом.Финансовая глобализация и МФР создали новые тенденции в международных финансах: локальные и региональные кризисы немедленно превращаются в структурные мировые финансовые и экономические кризисы. Сформировалось явление, названное эффектом «инфекцион- ности» финансовых кризисов: в глобальной рыночной среде все специальные (валютные, фондовые, долговые и т.п.), а также локальные (региональные) финансовые кризисы в том виде, как они существовали в ХХ в., уже невозможны. Специальные и локальные кризисы наступают одновременно, переплетаются между собой, порождая феномен глобального финансового кризиса, с которым МФР столкнулся впервые в 2008 г. Кроме термина «инфекция» в специальной литературе применяются термины «синхронизация кризисов» и «устойчивая и сильная корреляция между финансовыми рынками», обозначающие один и тот же процесс. Три эпизода синхронизированных кризисов национальных финансовых рынков стран с развитыми экономиками уже имели место в 1975, 1980 и 1992 гг. Но в 2008 г. начался глобально синхронизированный экономический спад во всех национальных рыночных экономиках в сочетании с глубоким структурным кризисом во всех секторах МФР. Если до 2000-х гг., т.е. до окончательного формирования глобального финансового рынка, финансовые кризисы можно было четко разграничивать как структурные, циклические, локальные и специальные, то финансовая глобализация, породив феномен «инфекционности» кризисов, постепенно стерла характерные отличия перечисленных выше типов финансовых кризисов. В течение всего периода эволюции МФР в нынешнее состояние глобального кризиса отмечалась тенденция усиления взаимосвязи и взаимозависимости национальных финансовых рынков.
К примеру, в 1990-2000-е гг. отмечалось практически синхронное повышение или падение курсов ценных бумаг на национальных фондовых рынках. По данным Банка международных расчетов, уровень корреляции доходности по долгосрочным финансовым активам, торгуемым на фондовых рынках США, Европы и Японии, составлял в 2004—2007 гг. в среднем 0,57—0,671. Процесс адаптации к условиям финансовой глобализации на МФР означает необходимость создания системы «управляемой глобализации». Она должна опираться на три «финансовые точки»: американский доллар, евро и азиатскую региональную валюту (азро). Подходы к управляемой глобализации означают также новые требования к деятельности международных финансовых организаций. Имеется в виду введение ограничений на мобильность капиталов, особый контроль за движением краткосрочных ресурсов, введение «валютного правления» и т.п.Конвергенция и интеграция МФР стали одной из наиболее заметных тенденций его развития в последние два десятилетия. Этому способствовали интеграционные процессы, протекавшие в те же годы в мировом хозяйстве: либерализация международной торговли; улучшение инвестиционного климата в промышленно развитых и в развивающихся странах. Интеграция повлияла на изменения и на самом МФР: повысилась мобильность движения капиталов и инвестиций; снизились издержки по финансовым операциям. Основной предпосылкой ускорения интеграционных процессов на МФР стало быстрое развитие информационных систем (баз данных и глобальных компьютерных систем). Это позволило значительно ускорить систему платежей (SWIFT), торговлю ценными бумагами (Clearstream Banking, Euroclea, NASDAQ и т.п.)2 и получать оперативную информацию о состоянии международного финансового рынка (Bloomberg, DataStream, ValueLine и т.п.).
Интеграция МФР особенно наглядно реализована в практическом создании Европейского валютно-финансового союза (ЕВФС) с единым Европейским центральным банком (ЕЦБ), европейским бюджетом, единой валютой (евро) и соответственно валютно-финансовой политикой.
Европейский финансовый рынок существенно модифицировал торговлю финансовыми активами на МФР: значительно (до 30—40%) увеличилось число операций, номинированных в евро. ИнтеграцияSWIFT — англ. Society for Worldwide Interbank Financial Telecommunications; Clearstream Banking — клиринговая система; Euroclear — клиринговая система; NASDAQ — National Association of Securities, Dealers, Automated Quatations.
национальных финансовых систем 27 европейских стран привела к повышению активности МФР, к появлению новых операций и к более динамичному росту всех его секторов.
Интеграционные процессы идут и в других географических регионах МФР: в странах Юго-Восточной Азии и Тихоокеанского региона с возможным созданием единой валюты — азро1; в латиноамериканском и пр.
Конвергенция МФР — процесс очень схожий с интеграцией отдельных его географических секторов. Процесс конвергенции МФР постепенно стирает границы между его секторами за счет снятия законодательных ограничений, барьеров регулирования и т.п. Снимаются барьеры для выхода иностранных заемщиков на национальные финансовые рынки, смягчается антимонопольное законодательство в области создания финансовых холдингов, объединяющих разные направления кредитного, фондового, инвестиционного, валютного и страхового бизнеса. Произошла реальная конвергенция мирового кредитного рынка (в основном в части синдицированных кредитов) и мирового фондового рынка. Основные игроки на обоих рынках ведут одновременные операции: универсальные банки становятся андеррайтерами, организаторами и трейдерами на фондовом рынке; инвестиционные банки организуют синдицированные кредиты. Проектное финансирование, которое еще 20 лет назад было привилегией крупнейших универсальных и коммерческих банков, стало объектом интереса инвестиционных банков, которые выводят эти проекты на фондовые рынки. Коммерческие банки стали активно заниматься бизнесом инвестиционных банков, корпоративным финансированием, страховыми и хедж-операциями.
Конвергенция на МФР привела к полному взаимопроникновению и взаимодополняемости всех ранее рассмотренных секторов международного финансового рынка.
Тенденцией последних 20 лет стала конкуренция между транснациональными компаниями и глобальными финансовыми институтами, а также банковскими и небанковскими учреждениями. Эта конкуренция пошла на пользу МФР, так как установила относительное рыночное равновесие. Но одновременно конкуренция существенно повысила требования к участникам МФР с позиций их финансово-экономической эффективности, а к национальным экономикам — с точки зрения их инвестиционных возможностей. Конкуренция на МФР означает: национальные экономики вынуждены соревноваться за финансовые ресурсы в масштабе мирового хозяйства.
Новое явление на МФР — глобальные финансовые институты (игроки), которые забирают своеобразную финансовую ренту, перенося большие объемы национальных финансовых капиталов на МФР. Основные каналы такого переноса:
• экспорт инфляции;
• косвенное изъятие своих же инвестиций (приток иностранных инвестиций облегчает конверсионные валютные операции);
• спекулятивные операции на рынках долговых обязательств стран — объектов интересов глобальных финансовых игроков;
• приватизация государственной собственности (через своих агентов). Выделим такое направление экспансии глобальных финансовых
институтов на МФР, как борьба между ними за будущие позиции на этом рынке. Особенно острая конкуренция идет на валютном, кредитном и фондовом секторах МФР.
Концентрация или рост слияний и поглощений на МФР происходит путем сделок слияний и поглощений финансовых институтов. Объем таких сделок за последние два десятилетия увеличился в десятки раз. В результате произошла громадная концентрация ресурсов у ограниченного числа глобальных игроков, способных вести операции на МФР. В 1990-е гг. обозначилась отличная от предыдущих лет тенденция в области слияний и поглощений на МФР. Наравне с национальными объединениями, например, Societe General и Paribas во Франции, слияния приобрели межнациональный, глобальный характер — поглощение, к примеру, Deutsche Bank американского банка Bankers Trust, обошедшееся в 10,1 млрд долл. США; британский Nat West слился с американским Union Bank и швейцарским Swiss Bank Corporation. Особенно агрессивную политику в области слияний и поглощений с другими финансовыми институтами проводил в 2000-е гг. второй по величине коммерческий банк США Bank of America. В 2004—2007 гг. он поглотил Security Pacific, Nations Bank, Continental Bank (Великобритания) и Fleet Boston Bank. Уже в начале нынешнего кризиса, в октябре 2008 г., Bank of America купил крупнейший инвестиционный банк США — Merrill Lynch. В 2006 г. Citybank, поглотив Solomon Smith Barny, превратился в City-group. Голландский «АБН-АМРО Банк» в 2007 г. слился с итальянским «Антонвенуто», а немецкий «ИНГ-Барингс» с бельгийским «Банк Брюссель Ламберт». Английский «Фортис» в 2006 г. поглотил бельгийский «Женераль де Банк». Шведский «Свенска Хандельсбанкен» в 2006—2007 гг. осуществил операции слияния с норвежским «Сканска Банкен» и финским «Скогбанком». В свою очередь финский «Юнион Банк оф Финланд» поглотил в 2004 г. шведский банк «Консалис», а затем, слившись в 2006 г. с шведским «Нордбанком», стал банковской группой «Мерита Банк». За период с 1992 по 2007 г. произошло 70 крупнейших слияний и поглощений только коммерческих банков. Аналогичные процессы протекали и в других секторах МФР, что, несомненно, один из ускорителей и факторов его глобализации.
Вымывание посредничества, так называемая дезинтермидация[12], стало тенденцией, повлиявшей на весь спектр операций на МФР. С явлением «вымывания посредничества» тесно связана и другая тенденция — специализация участников МФР. Дезинтермидация — отказ от посредника (брокеров, банков, специализированных кредитно-финансовых институтов) есть следствие развития финансовых технологий и дерегулирования рынка в целом. Она позволяет обеим сторонам финансовой сделки уменьшить свои расходы, отказавшись от платежей комиссий и других сборов финансовых посредников. Процессы отказа от посредников сопровождаются активным проникновением небанковских учреждений в сферу финансово-банковских операций. Дезинтермидация усиливается, когда государство пытается ввести прямой контроль над банковской системой. В ответ на эти меры государства рынок вырабатывает новые институты, не подпадающие под его прямой контроль.
Влияние тенденции «устранения посредников» на деловую активность МФР далеко не однозначно. С одной стороны, значительно обостряется конкуренция на МФР за счет появления новых игроков, т.е. конкурентов. Это отрицательно влияет на банковские доходы. С другой стороны, появление новых кредитно-депозитных ценных бумаг (о механизмах секьюритизации см. ниже) дает в руки банков новый мощный инструмент извлечения прибыли, позволяет проникать в новые сферы деятельности.
Интеграция как тенденция развития МФР предполагает высокую степень интегрированности и в экономике, и в политике. Но в условиях острого соперничества на мировом рынке основных экономических центров (Северная Америка, Западная Европа и Юго-Восточная Азия) реальные процессы интеграции привели к созданию региональных ва- лютно-финансовых объединений. К началу XXI в. на МФР сформировалась парадоксальная тенденция: с одной стороны, глобализация дала толчок дальнейшей регионализации; с другой стороны, формирование различных региональных финансовых блоков препятствует дальнейшей глобализации МФР. Кроме того, формирование региональных финансовых блоков стало своего рода защитной реакцией на дестабилизацию экономической ситуации и мировые финансовые кризисы. Начало нынешнего глобального финансового кризиса также совпало с усиливающимся в 2008—2009 гг. тенденциями к региональным объединениям в целях преодоления проблем, вставших в связи с кризисом.
Наиболее мощные из современных региональных объединений (так называемая «новая мировая геометрия триады») — Евросоюз, НАФТА и АСЕАН. НАФТА — североамериканский финансово-экономический союз, а АСЕАН — аналогичный региональный союз стран Юго-Восточной Азии1. Наряду с тремя основными региональными блоками в 1990-е гг. (особенно после мексиканского финансового кризиса 1994 г.), активно формировались менее значимые валютно-финансовые блоки и зоны в различных регионах: Андская группа, Центральноамериканский общий рынок, МЕРКОСУР (объединение Аргентины, Бразилии, Уругвая и Парагвая), Вышеградская группа. К началу XXI в. насчитывалось свыше 100 региональных объединений.
Последствия взаимодействия процессов регионализации и глобализации на МФР двойственные и зависят от того, какие тенденции в отношениях между блоками будут преобладать: отношения соперничества или сотрудничества. Регионализация привела к образованию новых форм борьбы за рынки — торгово-финансовые войны между Евросоюзом и НАФТА, между НАФТА и АСЕАН.
Тенденции к регионализации на МФР привели к тому, что роль мировых денег на этом рынке в настоящее время выполняют три мировые валюты: доллар, евро и иена. Остальные национальные валютные системы вынуждены их использовать в качестве резервной валюты и в международных расчетах. Такая ситуация создает нестабильность на МФР и требует координации деятельности национальных центральных банков.
Институционализация финансовых активов на МФР проявляется в аккумулировании финансовых активов в виде трастов, дополнительных пенсионных схем, систем медицинского страхования и распространяется все шире.
Рост операций с производными финансовыми инструментами произошел в 1980-2000-е гг. в связи с нарастанием неопределенности результатов операций на МФР, в частности в отношении валютных курсов и курсов ценных бумаг, что ускорило развитие механизма управления рисками. Традиционные финансовые продукты дополняются их новыми видами — деривативами, которые производны от других финансовых ресурсов. Тенденция МФР — деривативы, позволяя перераспределять риски и снижать их уровень для отдельных участников финансовой операции, в целом приводят в процессе своего функционирования к повышению общего уровня системного риска. Трансакции с деривативами оказались по существу вне системы правового регулирования и ускорили процесс обособления МФР от реальной экономики. Однако это не означает, что связь между ними исчезает, напротив, взаимозависимость расширяется и часто становится непредсказуемой.
Отрыв валютно-финансовой сферы от реальной экономики создал ряд проблем в регулировании МФР. Последние глобальные финансовые кризисы (1997-1998 гг.) поставили вопрос: как создать такую систему регулирования МФР, которая в современных условиях либерализации валютно-финансовых и экономических отношений, дерегулирования банковской деятельности, экспансии иностранного капитала на национальных финансовых рынках, секьюритизации финансовых активов, снижения налогов и комиссий с финансовых трансакций, формирования сети офшорных банков смогла бы эффективно воздействовать на трансграничные потоки финансовых ресурсов. Процесс глобализации МФР только усилил его нестабильность и трудности регулирования[13].
Глобальный финансовый кризис актуализировал задачу создания системы национального и наднационального регулирования МФР, обеспечивающей наиболее быстрый и «мягкий» выход из кризиса. Перед финансовыми аналитиками встает вопрос: что же эффективнее — регулирование или либерализация финансового рынка? Ответ на этот вопрос предполагает два подхода: исторический и логический. Если проанализировать в историческом аспекте эволюцию систем регулирования МФР, сразу же возникает очевидная аналогия. Современный мировой финансовый кризис по глубине и обширности охвата может быть сравним только с мировым кризисом 1929—1933 гг. В декабрьском за 2008 г. номере журнала «World Finance» П. Самуэльсон, сторонник либерального подхода к вопросам рыночного регулирования, анализируя возможности выхода из современного глобального финансового кризиса, отмечает, что единственно верный путь — применить те же средства финансово-экономического регулирования, которые применил в 1930-х гг. в рамках «Нового курса» Ф. Рузвельт. Новая администрация президента США Б. Обамы также разрабатывает доктрину регулирования экономики и национального финансового рынка, во многом повторяющие позиции «нового курса» Рузвельта.
Мировой экономический кризис 1929—1933 гг. привел к полной дезинтеграции МФР. Основные признаки этой дезинтеграции: а) резкое сокращение объемов перетока капиталов между национальными фондовыми рынками и возрастание факторов риска (курсового и платежеспособности); б) распад мирового валютного рынка, который обслуживал мировой фондовый, на региональные валютные зоны и блоки; в) усиление роли государства в регулировании финансовых рынков. Содержание политики жесткого государственного контроля на финансовом рынке и низких процентных ставок выразил Дж. М. Кейнс в 1944 г. в своем выступлении на Бреттон-Вудской конференции: «Мы намереваемся и дальше сохранять контроль за внутренней процентной ставкой, с тем чтобы держать ее на максимально низком уровне. Процентная ставка не должна подвергаться воздействию международного капитала, преследующего спекулятивные цели. Стабильный уровень процента является не только необходимым элементом, но и постоянным
условием... для осуществления национального государственного конт-
2
роля за движением капиталов» .
В период после мирового финансового и экономического кризиса 1929—1933 гг. созданы и функционировали вплоть до 1970-х гг. модели закрытых и жестко регулируемых национальных финансовых рынков. Экономически это было оправдано, так как обеспечивало высокие темпы развития экономики и торговли, позволяло поддерживать относительную макроэкономическую стабильность национальных экономик. Перемещение частного капитала между национальными финансовыми рынками находилось под жестким контролем государств; валютные ограничения фактически сводили к нулю их международные операции. Национальные финансовые рынки в тот период были не только разделены между собой, но и внутри каждой страны поделены на самостоятельные сегменты. Это позволяло государству контролировать объемы, структуры и направления использования финансовых ресурсов, диктовать банкам политику в области процентных ставок и объемов кредитования, контролировать эмиссию ценных бумаг и объемы операций с ними. В результате к середине 1970-х гг. сложилась двухуровневая архитектура МФР: на нижнем уровне функционировали замкнутые и жестко регулируемые национальные финансовые рынки; на верхнем — еврооблигационный рынок, объем операций на котором в 1975 г. составлял 10 млрд долл., а в 2000 г. — 654 млрд долл.[14] Евровалютный рынок в период жесткого регулирования национальных финансовых рынков устраивал практически всех. Он открывал дополнительные возможности международных заимствований для государств, банков и компаний, а национальные денежные власти отдельных стран ограничивали свои контролирующие функции на нем лишь требованиями предоставления информации от своих национальных банков об операциях, проводимых на этом рынке.
Но со временем параллельное существование национальных регулируемых финансовых рынков и либерального наднационального ев- рооблигационного рынка становилось все более конфликтным. Несмотря на старания национальных регулирующих органов оградить свои финансовые рынки от проникновения в мировой, границы между ними все более стирались, происходила постепенная либерализация национальных финансовых рынков. Потребности МФР диктовали необходимость либерализации трансграничных перемещений капиталов. В результате МФР вынудил национальные рынки к 1970-м гг. начать процессы либерализации операций с финансовыми ресурсами, т.е. их дерегулирования. Система государственного регулирования национальных финансовых рынков постепенно теряла свою эффективность вследствие развития системы своповых операций (валютных и кредитных) и процессов секьюритизации, расшатывания системы фиксированных валютных паритетов. Переход к плавающим валютным курсам (1973 г.), появление новых финансовых продуктов и возрастание роли новых финансовых технологий, способствовавших финансовой прозрачности национальных границ и установлению более тесных связей между национальными финансовыми рынками, создали объективные условия для начала в 1980-х гг. процессов их дерегулирования. Кризисные явления начала 1970-х гг. свидетельствовали: система государственного регулирования, сложившаяся после мирового кризиса 1929-1933 гг., пришла в негодность. В 1973-1974 гг. американский финансовый рынок испытал серьезный кризис: обесценение акций с поправкой на инфляцию составило 45%; долгосрочные государственные облигации упали в цене на 28%; инфляция в тот же период достигала 12% в год. Как следствие сокращались инвестиции в экономику и замедлялись темпы экономического роста[15]. Одновременно Западная Европа столкнулась с таким явлением, как бегство капиталов из банков. Нужна была по сути «финансовая революция», которая сменила бы старый режим государственного регулирования финансовых рынков новым режимом их либерализации.
Составные части «финансовой революции» 1980-е гг. стали:
1) дерегулирование финансовых операций внутри страны;
2) либерализация и унификация национальных режимов в области движения долгосрочных капиталов;
3) формирование активной рыночной денежно-кредитной политики, основанной на понимании процессов саморегулирования и самоотладки рынка.
Смысл дерегулирования финансовых рынков и финансовых операций состоял в отказе государства от прямого вмешательства в финансовую деятельность институтов рынка и изменении национальной регулятивной базы. В банковской сфере это означало отказ государства от требований в отношении уровня процентов по депозитам и кредитам. Постепенно государство отказывалось от директивных указаний банкам в отношении сумм кредитов, которые банки должны были предоставлять отраслям и конкретным предприятиям; отменялось принудительное кредитование банками специализированных финансовых институтов, оказывающих поддержку остальным отраслям и производствам (Швеция, Италия, Франция и др.); отменялся государственный контроль за общим объемом выдаваемых банками кредитов (Англия, Франция, Италия, Австрия и др.). Были отменены ранее действовавшие запреты: на открытие банками отдельных видов счетов; на совмещение отдельных видов банковской деятельности (операции с недвижимостью, страховые, инвестиционные); на количество открываемых отделений банков.
Финансовая либерализация в области операций на фондовом рынке выразилась в отмене требования принудительной покупки государственных ценных бумаг банками по установленной государством цене, что было по сути принудительным финансированием дефицитов государственных бюджетов; эмиссия государственных ценных бумаг стала осу
ществляться в форме аукционов; значительно сокращалась эмиссия государственных нерыночных ценных бумаг, распределяемых в принудительном порядке между финансовыми институтами, и др. Вследствие либерализации фондовых операций в 1980-е гг. в развитых странах стал функционировать и первичный, и вторичный рынок ценных бумаг.
В области операций с корпоративными ценными бумагами финансовая либерализация 1980-х гг. выразилась в отмене ограничений доступа национальным эмитентам и инвесторам на национальные фондовые рынки; упразднялась практика взимания фиксированных биржевых комиссионных сборов. Например, в Германии в 1991 г. отменена практика обязательного одобрения государством эмиссии корпоративных ценных бумаг. Функции контроля за выпуском акций и облигациями переданы к началу 1990-х гг. во всех развитых странах национальным комиссиям по контролю за фондовым рынком, которые должны были проверять соответствие эмиссии установленным требованиям.
Процесс либерализации экономики и финансовых рынков начали ведущие национальные экономики в 1970-х гг.: «рейганомика» в США и политика «тэтчеризма» в Великобритании. Вслед за ними и остальные страны полностью либерализировали движение капиталов и открыли к 1990-м гг. национальные финансовые рынки для иностранных эмитентов и инвесторов. Разрешительная система вывоза капитала сменялась уведомительной, а административные методы прямого регулирования финансового рынка сменялись рыночными косвенными. В этой связи центральные банки в условиях либерализации финансовых рынков стали проводить не командно-директивную, а рыночную, регулирующую политику. Расширился и набор косвенных методов и инструментов регулирования финансовых рынков: требования обязательного резервирования для коммерческих банков; операции центрального банка на открытом рынке; ломбардное кредитование и операции репо, изменение ставки рефинансирования и др.
«Финансовая революция» в развитых странах, как и всякая революция, сопровождалась большими структурными изменениями:
• возросла доля финансового сектора в ВВП этих стран: в период с 1980 по 2006 г. она увеличилась в США с 4,61 до 23,4%; в Японии — с 4,84 до 19,7%; в Германии — с 3,2 до 18,1%; во Франции — с 4,2 до 20,7%;
1 |
• изменилась сама модель проведения операций на финансовом рынке. Банки стали утрачивать свою роль финансовых посредников, уступая ее самому финансовому рынку. Об этом свидетельствует снижение доли банковского сектора в объеме активов всех финансовых институтов: с 1980 по 2006 г. эта доля снизилась в США с 52 до 38%; в Германии — с 87 до 62%; во Франции — с 88 до 57%1.
Политика дерегулирования и либерализации финансовых рынков на протяжении 1970-х — первой половины 1990-х гг. создала условия для взаимодействия и взаимопроникновения национальных финансовых рынков и создания МФР. С либерализацией рынка государственных ценных бумаг объектами международных финансовых операций стали государственные ценные бумаги (казначейские векселя, средне- и долгосрочные облигации). В силу своей предполагавшейся надежности государственные ценные бумаги стали основным объектом долгосрочного инвестирования. Их доля в общем объеме мировых финансовых активов выросла с 18% в 1980 г. до 25% в 1992 г., до 35% - в 2000 г. и до порядка 40-42% в 2006 г.1 Столь открытые рынки государственных долговых обязательств сыграли принципиально важную роль в процессе интеграции национальных финансовых рынков, выравнивая уровни процентных ставок на котируемые облигации разных стран, а также в плане стабилизации национальных финансовых рынков, расширения их ликвидности, снижения издержек обращения и расширения состава участников.
Высокая взаимозависимость между национальными финансовыми рынками на глобальном фондовом рынке вследствие проведенных мероприятий по либерализации рынков выразилась в 1980-2000-е гг. в синхронизации финансовых кризисов. Здесь можно проследить следующую закономерность: регулируемый государством финансовый рынок неглобален, разбит на национальные, поэтому финансовые кризисы имеют преимущественно национальный характер; саморегулирующийся или либеральный финансовый рынок неизбежно интернационализируется и становится глобальным, а финансовые кризисы преимущественно становятся мировыми.
За последние сто лет финансовые рынки дважды были либеральными и один раз регулируемыми. В либеральные периоды (1920-1945 гг. и 1980-2000-е гг.) финансовые кризисы, начинаясь на национальных рынках, быстро перекидывались на другие, т.е. работал феномен ин- фекционности рыночных кризисов. На регулируемых финансовых рынках (1945 г. - первая половина 1970-х гг.) кризисы, как правило, локализуются на национальном уровне.
Для иллюстрации поведения финансовых кризисов на либеральном рынке достаточно привести несколько наиболее ярких примеров. Мировой экономический кризис 1929 г. начался с кризиса фондового рынка в США. Как обычно, кризису предшествовал длительный «бычий» тренд: с 1924 по 1929 г. рост индекса Доу-Джонса составил 300%. За первое полугодие 1929 г. индекс DJIA упал на 180%. Вслед за американским обвалились европейские фондовые рынки, и это стало началом длительного экономического спада, получившего название Великой депрессии. В период современного либерализма первым крупным фондовым кризисом стал кризис 1987 г., начавшийся на американском фондовом рынке. В «черный понедельник» (19 октября 1987 г.) индекс Доу-Джонса упал на 508 пунктов, или на 22,6%, до отметки 1738,74. Индекс S&P500 потерял 20%, а NASDAQ-композит - 18%. Вслед за американским фондовым кризисом 1987 г. последовали кризисы европейских и азиатских фондовых рынков, например, 26 октября 1987 г. гонконгский индекс Hang Seng упал на 33,3%. В августе 1997 г. мировой фондовый кризис начинался уже на гонконгском фондовом рынке: 17 октября 1997 г. обвал индекса Hang Seng составил 33,4% за день. Азиатский фондовый кризис 1997 г. немедленно инфицировал американский и европейский фондовые рынки. Но примечателен он и тем, что распространился на фондовые рынки национальных экономик, переходных к рынку, в частности, на российский фондовый рынок[16].
Первое десятилетие XXI в. также отмечено двумя мировыми фондовыми кризисами. Причем, если первый (2000-2002 гг.) мягко «спущен на тормозах» уже сочетанием мер либеральных с отдельными мерами государственного регулирования, что получило название «нового монетаризма», предложенного Дж. Стиглицем, то второй (2007-2008 гг.) перерос в глобальный финансовый и экономический кризис и поставил страны с рыночной экономикой перед объективной необходимостью перехода к государственному прямому регулированию финансового рынка. Второй раз после либерального периода наступает период жесткого регулирования.
Именно в 2002 г. с критикой либеральной рыночной концепции неоклассической школы выступил Дж. Стиглиц, руководитель группы экономических советников президента Клинтона и первый вице-президент Всемирного банка в течение семи лет2. Стиглиц предложил пересмотреть либеральную концепцию в саморегулирующихся рынках и обратиться вновь к пониманию важности роли государства в экономике. «Новая парадигма» Стиглица состояла в высокой оценке роли и значения монетарной политики финансовых органов государства в качестве инструмента государственного макроэкономического регулирования экономики. Главное преимущество косвенных методов государственного монетарного регулирования рынка (процентная и резервная политика, операции на открытом рынке, операции репо, ломбардные операции и пр.) по сравнению с прямыми методами госрегулирования, которые применялись в 1945-м - второй половине 1970-х гг., состоит в меньшем «информационном гнете» для правительства. Главным инструментарием воздействия на финансовый рынок предлагались операции на открытом рынке и процентная политика центрального банка.
Основной причиной неверных рекомендаций экспертов МВФ после кризисов 1997-1998 и 2000-2002 гг. Стиглиц считал неспособность Фонда признать центральную роль кредита и институтов, предоставляющих кредит, а также понять опасность банкротств, вызванных резким ростом процентных ставок с последующим сокращением притока капиталов на национальные финансовые рынки вместо их увеличения.
После кризиса 2000-2002 гг. признано: поспешная либерализация рынков краткосрочных капиталов, проведенная в середине 1990-х гг., была ошибочной и даже рискованной. Но в противовес полной саморегуляции и либерализации финансового рынка после 2002 г. предложена регулирующая государственная политика. Ее смысл сводился к перекачке средств с перегретого спекуляциями фондового сектора финансового рынка на кредитный, а также на сектор операций с государственными ценными бумагами. С 2002 г. началось надувание большого нового финансового пузыря. Сделана попытка перетянуть излишнюю массу «горячих» денег из акций в ипотечное кредитование. На американском фондовом рынке за 2002-2007 гг. повысилась доля ценных бумаг агентств, занимающихся ипотекой, - «Фанни Мэй» и «Фредди Мэк». Но после ипотечного коллапса августа 2007 г. и потерь, которые понесли указанные агентства по ипотечному кредитованию с апреля по июнь 2008 г. (свыше 4 млрд долл.), обвалился по существу и этот сектор финансового рынка.
Государство практически утеряло свои возможности в регулировании рынка (неокейнсианская модель), а зависимость между денежной массой, находящейся в обращении, и динамикой номинального ВНП (монетаристская модель) стала нестабильной. Понятно, что существующих инструментов регулирования МФР недостаточно. Отсюда поиски новых идей и концепций: от новой Бреттон-Вудской системы до «целевых зон», в рамках которых определялись бы курсы мировых валют, и до идеи создания единой мировой валютно-финансовой системы и единого мирового центрального банка.
Выход из современного глобального финансово-экономического кризиса лежит на пути сбалансированного сочетания прямого государственного вмешательства и монетарного регулирования. И здесь важно найти оптимальное соотношение. Не увлекаясь прямым государственным вмешательством, как это демонстрирует сейчас администрация президента Б. Обамы и европейские власти, не забывать о косвенном рыночном регулировании.
Расширение и углубление проблем компьютеризации и информатизации МФР, участники которого повсеместно используют современные информационные системы, глобальные базы данных и интегрированные компьютерные системы управления, также представляют собой тенденцию развития МФР. Процесс принятия решений об операциях на международном финансовом рынке основан на компьютерном прогнозировании, статистическом анализе огромных массивов данных и применении методов математико-статистических модулей. Используется система интернет-бирж («бурсорама») и интернет-банкинга. Благодаря интернет-технологиям к операциям на МФР получили доступ многочисленные средние, но высокотехнологичные интернет-корпоративные клиенты. Они увеличили свою долю присутствия на международном финансовом рынке с 3,5 до 12,8% с 1999 по 2007 г., и эта тенденция сохраняется.
В процессе глобализации МФР (последние 20 лет) выделились следующие характерные черты:
• доля операций МФР в мировом ВВП резко возросла. В начале XXI в. он превосходил товарные рынки по объемам операций в несколько десятков раз, а следовательно, оказывал на них сильное, иногда доминирующее влияние;
• население большинства развитых стран все большую часть своих свободных средств переводит в различные продукты МФР. Например, в 2007 г. 45,3% американцев были держателями акций;
• операции с товарами и услугами в начале XXI в. практически вытеснены операциями с финансовыми активами. Сложилась поведенческая модель, направленная на доминирование услуг в потреблении и финансовых активов в накоплении.
Еще по теме 2.2. тенденции развития мфр в условиях финансовой глобализации:
- § 2. Значение и тенденции развития международногочастного права в современных условиях
- Федеральное законотворчество: некоторые тенденции развития
- Законодательство субъектов РФ: объем, структура, тенденции развития
- 6. Тенденции развития современного российского законодательства
- 14.5. Основные тенденции развития системы законодательства России
- 5.3. Основные тенденции развития трудовых прав и трудового законодательства в XXI в.
- 1.2.ТЕНДЕНЦИИ РАЗВИТИЯ СИСТЕМЫ КРЕДИТОВАНИЯ В РОССИИ
- 7.4. ТЕНДЕНЦИИ РАЗВИТИЯ СТРАХОВАНИЯ
- 8.4. Финансовые измерения качества корпоративного роста и тенденции развития российского бизнеса
- Глава 1. Всемирное хозяйство: тенденции развития и их влияние на международные валютно-кредитные и финансовые отношения
- Всемирное хозяйство: тенденции развития и их влияние на международные валютно-кредитные и финансовые отношения
- Глава 2. эволюция и современные тенденции развития мирового финансового РЫНКА
- 2.2. тенденции развития мфр в условиях финансовой глобализации