ОБЗОР ПРАКТИКИ РАЗРЕШЕНИЯ АРБИТРАЖН ЫМИ СУДАМ И СПОРОВ, СВЯЗАННЫХ С ЗАЩИТОЙ ПРАВ ИНОСТРАННЫХ ИНВЕСТОРОВ

Раздел I. РЕЖИМ ИНОСТРАННЫХ ИНВЕСТИЦИЙ И СТАТУС СТОРОН ИНВЕСТИЦИОННОГО СПОРА

1.

Иностранная фирма обратилась в арбитражный суд Российской Фе­дерации с иском к российскому акционерному обществу о признании недействительным протокола общего собрания акционеров этого обще­ства о реорганизации путем разделения, об утверждении разделительно­го баланса и о порядке конвертации акций.

Решением суда первой инстанции исковое требование было удовлет­ворено.

Суд апелляционной инстанции отменил решение и оставил иск без рассмотрения в связи с тем, что иностранная компания не представила доказательств, подтверждающих полномочия лица, подписавшего иско­вое заявление.

При рассмотрении спора в кассационной инстанции в судебное засе­дание были представлены подтвержденные посольством иностранного государства документы, свидетельствующие об отсутствии регистрации иностранного юридического лица в этом государстве.

Также было установлено, что фирма, заявившая исковые требования и называющая себя иностранным юридическим лицом, в подтверждение своего статуса представила регистрационные документы, заверенные иностранным консулом в России.

Однако арбитражный суд Российской Федерации принимает в каче­стве доказательств официальные иностранные документы при условии их легализации дипломатическими или консульскими службами Россий­ской Федерации в том иностранном государстве, где документы изготов­лены.

Статья 55 Консульского устава СССР 1976 г. определяет, что «консул легализует документы и акты, составленные при участии властей консуль­ского округа». Международные договоры с участием Российской Феде­рации и иностранного государства, из которого были представлены в суд документы, требований консульской легализации не отменяют.

Следовательно, иностранные официальные документы при отсутствии на них легализации, осуществленной российскими дипломатическими или консульскими службами, согласно статье 57 Арбитражного процессуаль­ного кодекса Российской Федерации не могут рассматриваться как допу­стимые доказательства по делу и не могут подтверждать п равовохо стату­са иностранной фирмы в

2. Отказ в государственной регистрации изменений в учредительные документы предприятия с иностранными инвестициями возможен толь­ко в случае нарушения установленного действующим на территории Рос­сийской Федерации законодательством порядка внесения таких изме­нений.

Иностранная фирма обратилась в арбитражный суд Российской Фе­дерации с иском к регистрационной палате областного центра о призна­нии недействительным решения этой палаты о регистрации изменений и дополнений в учредительный договор и устав совместного предприятия (созданного в форме акционерного общества открытого типа), акционе­ром которого являлась данная фирма.

Из представленных суду документов следовало, что акционеры совмест­ного предприятия в конце г. провели общее собрание и приняли ре­шение о внесении изменений и дополнений в учредительный договор и устав общества, в частности, изменение организа­

ционно-правовой формы.

Правление общества обратилось в регистрационную палату с заявле­нием о регистрации указанных изменений в соответствии со статьей 16 Закона от4 июля 1991 г. «Об иностранных инвестициях в РСФСР». Одно­временно иностранный участник совместного предприятия обратился в регистрационную палату с заявлением об отказе от регистрации этих изменений. После проверки заявлений регистрационная палата измене­ния и дополнении зарегистрировала.

На основании материалов дела судом первой инстанции было установ­лено, что в работе общего собрания акционерного общества приняли уча­стие все акционеры, при этом предложение, касающееся изменений и дополнений в учредительные документы, внесено иностранной фирмой- акционером.

Оценив эти обстоятельства и что учредительные документы

изменены в установленном порядке, а регистрация изменений проведе­на с соблюдением законодательства Российской Федерации, суд первой инстанции отказал в удовлетворении иска.

Постановлением апелляционной инстанции решение суда отменено и решение регистрационной палаты признано недействительным в связи с тем, что иностранный участник не подавал письменного заявления о реги­страции изменений в учредительные документы предприятия.

Между тем, согласно статье 13 Закона «Об иностранных инвестициях в РСФСР», предприятие с иностранными инвестициями учреждается и действует в соответствии с законодательством Российской Федерации. Статья этого же Закона устанавливает, что государственной регистра­ции подлежат все дополнения и изменения учредительных документов, принятые в соответствии с российским законодательством общим собра­нием учредителей.

Решение общего собрания участников акционерного общества может быть признано недействительным по заявлению участника, не принимав­шего участия в голосовании или голосовавшего против оспариваемого решения.

Поскольку представитель иностранной фирмы не только принимал уча­стие в работе общего собрания (сделал предложения по изменению орга­низационно-правовой формы общества, учредительных документов и со­ставу правления, участвовал в голосовании по всем вопросам повестки дня), но и голосовал за принятие решений, у фирмы согласно статье 43 Феде­рального закона Российской Федерации «Об обществах с ограниченной ответственностью» отсутствует право на согласование таких решений.

Иных доказательств нарушения его прав решением общего собрания иностранный участник не представил.

В связи с изложенным суд кассационной инстанции отменил поста­новление суда апелляционной инстанции и оставил в силе решение суда первой инстанции, указав, что у регистрационной палаты не было осно­ваний для отказа в регистрации изменений и дополнений в учредитель­ные документы совместного предприятия.

3. Принятие решения о прекращении деятельности акционерного об­щества с участием иностранного инвестора не может быть осуществлено без ясно выраженного согласия иностранного акционера на ликвидацию такого общества

На собрании учредителей совместного предприятия, созданного в форме закрытого акционерного общества, было принято решение о добровольной ликвидации данного общества.

Иностранный акционер, владеющий 49 процентами акций этого обще­ства, обратился в арбитражный суд с иском о признании недействительны­ми указанного решения общего собрания и решения регистрационной па­латы об исключении совместного предприятия из Единого государственно­го реестра. В исковом заявлении указывалось, что иностранному участнику не было известно о предстоящем собрании и принятых на нем решениях.

Решением арбитражного суда и постановлением апелляционной ин­станции в удовлетворении исковых требований было отказано по тому мотиву, что на собрании, принявшем решение о добровольной ликвида­ции общества, присутствовал представитель иностранной фирмы и пол­номочия этого представителя были оформлены правильно. В такой ситу­ации иностранная фирма не может ссылаться на неосведомленность о принятых решениях.

Постановлением суда кассационной инстанции названные судебные акты были отменены, адело направлено на новое рассмотрение по следу­ющим основаниям.

Иностранная фирма осуществила инвестирование в уставной капи­тал акционерного общества в России. Российский участник этого обще­ства посчитал необходимым прекратить ого существование путем приня­тия решения на собрании акционеров.

Из имеющихся в деле документов что сведения о предстоя­

щем собрании и его повестке иностранному лицу не направлялись, они были адресованы представителю компании в Москве и содержали при­глашение на имя российского гражданина.

Междутем уставом совместного предприятия предусмотрено, что при­нятие решения о прекращении деятельности предприятия осуществля­ется при выраженном согласии иностранного участника. При этом устав оговаривает, что согласие инвестора оформляется в определенной фор­ме и легализуется на основе Гаагской конвенции 1961 г.

В материалах дела сведения о выполнении данного требования отсут­ствуют.

От имени иностранного участника на собрании выступал российский гражданин, имевший право выполнять от его имени лишь «торговые и представительские функции». Эти функции не предусматривали приня­тие решения о ликвидации общества.

Суду при новом рассмотрении предложен.) выяснить, имеется ли во­леизъявление иностранного лица на ликвидацию совместного предприя­тия, выраженное в достоверной форме, и в зависимости от этого решить вопрос о действительности решения собрания акционеров.

4. Правовой режим иностранных лиц не может быть

менее благоприятным, чем правовой режим иностранных инвесторов из любых третьих стран (режим наибольшего благоприятствования)

В арбитражный суд обратилась иностранная фирма с иском к област­ному земельному комитету о недействительности части договора аренды земельного участка, устанавливающей размер платы за аренду участка.

Свою позицию истец обосновал тем, что ставки арендной платы для иностранных юридических лиц были установлены в большем размере, чем соответствующие ставки для российских предпринимателей.

регулирование арендных ставок было установ­лено нормативным актом законодательного собрания области, предусмот­ревшим единую для иностранных арендаторов ставку годовой платы за 1 кв. метр земли — 300 долл. США.

Истец просил признать недействительными пункты арендного дого­вора, определяющие базовые ставки арендной платы в соответствии с названным нормативным актом.

В обоснование своих требований иностранная фирма сослалась на то, что акт противоречит требованиям Закона «Об иностранных инвестициях в РСФСР» (статья 6), предусмотревшим одинаковый правовой статус для иностранных и российских предпринимателей (национальный режим).

По мнению истца, предоставление равного режима предполагает и одинаковые ставки арендной платы за землю для всех арендаторов.

Между тем в соответствии со статьей 38 Закона РСФСР «Об ино­странных инвестициях в РСФСР» предоставление иностранным инвес­торам и предприятиям с иностранными инвестициями прав пользования землей, включая ее аренду, и иными природными ресурсами регулирует­ся Земельным кодексом РСФСР и другими законодательными актами, дей­ствующими на территории РСФСР.

Согласно статье 21 Закона Российской Федерации «О плате за землю» при аренде земель, находящихся в государственной или муниципальной собственности, соответствующие органы исполнительной власти устанав­ливают базовые размеры арендной платы по видам использования земель и категориям арендаторов.

Следовательно, в силу названной статьи Закона законодательные и исполнительные органы субъекта Российской Федерации вправе устанав­ливать базовые размеры арендной платы по видам использования земель и категориям арендаторов.

При этом в нормативных актах областного уровня была установле­на общая для всех иностранных инвесторов ставка платы за землю (300 долл. за 1 кв. метр), что не позволяло областному земельному ко­митету дискриминировать иностранных инвесторов по отношению к иностранным инвесторам из третьих стран (режим наибольшего бла­гоприятствования) .

Таким образом, в российском законодательстве по отношению к ино­странным арендаторам установлен режим наибольшего благоприятство­вания, а не национальный режим.

Поскольку российское законодательство устанавливает необходи­мость предоставления иностранному инвестору режима наибольшего благоприятствования (равного положения с другими иностранными ин­весторами) и это требование земельным комитетом было соблюдено, ар­битражный суд отказал иностранной фирме в удовлетворении искового требования.

5. Арбитражный суд прекращает производство но делу об инвестици­онном споре, ответчиком по которому является иностранное государство, выступающее в качестве суверена

Российская строительная компания предъявила в арбитражный суд иск к посольству иностранного государства о взыскании задолженности за выполненные подрядные работы.

Решением арбитражного суда исковое требование было удовлетворено.

Посольство иностранного государства обратилось в Высший Арбит­ражный Суд Российской Федерации с заявлением о принесении протес­та на решение арбитражного суда.

С заявлением были представлены международные соглашения Россий­ской Федерации с иностранным государством, согласно которым при российском посольстве в столице иностранного государства за счет средств федерального бюджета должна быть построена гостиница для размещения гостей российского посла, а в Москве при зарубежном по­сольстве за счет бюджетных средств иностранного государства — гости­ница для гостей зарубежного посла.

Международный договор предусматривал, что все спорные вопросы по строительству будут решаться путем переговоров послов или с согла­сия последних в избранном ими органе.

Зарубежное посольство заключило договор подряда с российской строительной фирмой. В этом договоре отказ от судебного иммунитета иностранного государства не предусматривался.

После обращения строительной фирмы в арбитражный суд иностран­ное посольство, ссылаясь на судебный иммунитет иностранного государ­ства, обратилось в арбитражный суд с о прекращении дела и с предложением к строительной фирме о внесудебном урегулировании конфликта через посредничество МИД России в соответствии с межго­сударственным соглашением. К заявлению посольства прилагалось письмо премьер-министра иностранного государства о том, что строительство гостиниц в договаривающихся государствах ведется в целях осуществле­ния публично-суверенной функции государств и не предполагает извле­чения прибыли на территории иностранного государства. Последнее ис­ключает рассмотрение спора в судебном органе без согласия спорящих сторон. Кроме того, возмещение затрат из госбюджета иностранного государства предполагает особый порядок расчетов с подрядчиком, пред­усмотренный в договоре подряда и не получивший оценки в судебных актах.

Рассмотрев заявления официальных органов иностранного государ­ства, Высший Арбитражный Суд Российской Федерации отменил судеб­ные акты и отправил дело на новое рассмотрение с предложением опре­делить наличие иммунитета у органа иностранного государства (посоль­ства), заключившего договор подряда, а также возможность отказа от судебного иммунитета со стороны иностранного государства, ленного посольством в Российской Федерации. При отсутствии данных об отказе от судебного иммунитета арбитражному суду предложено, учи­тывая, что посольство вело строительство в осуществления публич­но-представительской, а не коммерческой деятельности иностранного государства в Российской Федерации, рассмотреть вопрос о применении пункта 1 статьи 213 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации (прекращение дела в связи с судебным иммунитетом иност­ранного государства).

6. Арбитражный суд принимает иск по коммерческому спору, ответ­чиком в котором выступает лицо, наделенное международными иммуни­тетами.

Посольство иностранного государства обратилось в арбитражный суд с иском к российскому юридическому лицу. Исковые требования выте­кали из договора подряда.

Российская строительная фирма (подрядчик) заявила встречный иск посольству иностранного государства (заказчику) с требованием, направ­ленным к зачету первоначального требования согласно статье 110 Арбит­ражного процессуального кодекса Российской Федерации.

Так как посольство сослалось на международный иммунитет от судо­производства в стране пребывания, арбитражный суд отказал в приня­тии встречного иска.

Суд кассационной инстанции отменил решение суда первой инстан­ции и направил дело на новое рассмотрение в связи с тем, что факт обра­щения посольства в арбитражный суд в связи со спором по коммерческо­му контракту свидетельствует об отказе от судебного иммунитета по это­му контракту. После заявления исковых требований в арбитражный суд посольство утратило право ссылаться на иммунитет от российского судо­производства в данном конкретном споре.

7. Иммунитет не распространяется на коммерческую деятельность международной организации, не предусмотренную международными договорами (ее уставом и соглашением о штаб-квартире)

Международная межправительственная организация предъявила иск к государственной налоговой инспекции о признании не подлежащими испол­нению инкассовых поручений ответчика на бесспорное списание с расчет­ного счета организации недоимки по налогу на добавленную стоимость.

Решением арбитражного суда исковое требование удовлетворено, так как на основании статьи 7 Конвенции о правовом статусе, привилегиях и иммунитетах межгосударственных экономических организаций, действую- тцих в определенных областях сотрудничества (Будапешт, 5 декабря 1980 г.; далее — Конвенция), истец освобождается от прямых налогов и других имеющих налоговый характер обязательных платежей и сборов, за ис­ключением платежей за коммунальные услуги и другие подобные виды обслуживания. Согласно статье б Конвенции имущество и активы ист­ца имеют иммунитет от любой формы судебного и административного вмешательства, за исключением случаев, когда сам истец откажется от иммунитета.

При пересмотре дела в порядке надзора Высший Арбитражный Суд Российской Федерации отменил решение суда первой инстанции и на­правил дело на новое рассмотрение в связи с тем, что, согласно ст. 4 Уста­ва международной организации, она создана для научной деятельности с целью изучения фундаментальных свойств материи и продвижения ре­зультатов научных исследований в промышленное производство. Для осу­ществления этих функций ей предоставлен иммунитет от национальной юрисдикции (функциональный иммунитет). Последнее подтверждается и соглашением о штаб-квартире этой организации в России, заключен­ным организацией и Правительством Российской Федерации.

Как видно из материалов дела, наряду с упомянутыми функциями меж­дународная организация осуществляла и иную деятельность, в частности сдавала помещения в аренду, оказывала коммунальные услуги и т. д.

С учетом этих обстоятельств арбитражному суду следовало установить объем средств, полученных международной организацией от уста иной деятельности и от реализации работ, услуг, не имеющих отношения к ком­петенции международной организации, выяснить сумму дохода, на кото­рую не распространяются иммунитеты и привилегии международного лица, и исчислить сумму налога, подлежащего перечислению в бюджет страны пребывания международной организации.

Раздел 2. ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ ИНОСТРАННЫХ ИНВЕСТОРОВ: ГАРАНТИИ, ПРЕФЕРЕНЦИИ, ОГРАНИЧЕНИЯ В ОБЛАСТИ ГРАЖДАНСКОГО, НАЛОГОВОГО, ТАМОЖЕННОГО И ИНОГО ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

8. К иностранному инвестору применяв гея принцип защиты от ужес­точения национального законодательства, регулирующего режим инвес­тиций в течение конкретного периода

Прокурор в защиту государственных и общественных интересов предъявил иск к правительству субъекта федерации о признании недей­ствительным его распоряжения о предоставлении льгот совместному предприятию, поскольку предоставление таких льгот противоречит ин­тересам региона.

Совместное предприятие учредили иностранная (40 процентов уставно­го капитала) и две российские компании для освоения нефтяного месторож­дения на территории автономного округа.

При определении финансового режима деятельности совместного предприятия в технико-экономическое обоснование были заложены ставки ренты за пользование недрами (10 процентов) и налога на при­быль (32 процента). Иностранная компания вложила в проект 40 млн долл. США.

После первого года деятельности предприятия были вне­

сены изменения в налоговое и земельное законодательство и увеличены ставки налогов и сборов с совместного предприятия, а также введены новые экспортные пошлины. Иностранная компания обратилась к пра­вительству субъекта федерации с просьбой об уменьшении фискального бремени в соответствии с параметрами технико-экономического обосно­вания. Своим распоряжением правительство автономного округа осво­бодило совместное предприятие на 3 года от уплаты экспортных пошлин и снизило отчисление роялти до 5 процентов.

В судебном заседании ответчик мотивировал свое решение необхо­димостью соблюдения сложившегося в мировой практике принципа защиты инвестора от изменения законодательства принимающей стороны («дедушкина оговорка»), закрепленного в статье 14 Закона РФ от 26 июня 1991 г. «Об инвестиционнойдеятельности в РСФСР», в пункте 9 Указа Пре­зидента Российской Федерации от 27 сентября 1993 г. «О совершенство­вании работы с иностранными инвестициями» и статье 9 Федерального закона от 9 июля 1999 г. «Об иностранных инвестициях в Российской Федерации».

Признав доводы ответчика обоснованными, арбитражный суд отка­зал прокурору в удовлетворении искового требования.

9. Иностранные инвесторы вправе защищать свои экономические ин­тересы в качестве третьих лиц в деле, рассматриваемом арбитражным судом Российской Федерации

Акционерное общество, имевшее в собственности земельный участок, заключило со строительной компанией договор о совместной деятельности.

Согласно этому договору на земельном участке предстояло возвести жилой дом и по окончании строительства поделить квартиры между участ­никами простого товарищества.

Строительная компания одновременно заключила договор подряда с фирмой иностранного государства о строительстве жилого дома для рос­сийских военнослужащих на земельном участке акционерного общества.

По окончании строительства акционерное общество заявило иск о выделении ему квартир согласно договору простого товарищества.

Арбитражный суд исковое требование удовлетворил.

Иностранная фирма обратилась в Высший Арбитражный Суд Россий­ской Федерации с заявлением о том, что Российская Федерация и ино­странное государство заключили соглашение «О предоставлении гранта» с целью обеспечения жильем офицеров Российской армии, в соответствии с которым строительство жилого дома профинансировано за счет средств иностранного государства. Заключение контрактов на строительство жилья также возлагалось на иностранную фирму. Коммерческих парт­неров, в том числе строительную компанию, иностранной фирме предло­жила администрация области, в которой возводился дом. При этом ни фирма, ни администрация не были поставлены в известность о наличии договора о совместной деятельности между акционерным обществом и строительной компанией. Иностранная фирма полагала, что выделение квартир без учета целей финансирования строительства неправомерно и не может проходить без ее участия в рассмотрении спора.

Постановлением Президиума Высшего Арбитражного Суда Российс­кой Федерации судебные акты о разделе жилья между участниками про­стого товарищества были отменены, дело направлено на новое рассмот­рение с предложением привлечь иностранную фирму в качестве третье­го лица с самостоятельными требованиями с целью разрешения вопросов о выделении жилья военнослужащим.

10. Платежи, уплаченные таможенным органам Российской Федера­ции при ввозе имущества в качестве вклада иностранного инвестора в уставной фонд хозяйственного общества с иностранными инвестиция­ми, а также имущества, предназначенного для собственного материаль­ного производства, учитываются при уплате налогов в Российской Феде­рации этим предприятием с иностранными инвестициями.

Закрытое акционерное общество, образованное в Российской Феде­рации иностранным инвестором, обратилось в арбитражный суд с иско­вым заявлением о признании недействительным решения государствен­ной налоговой инспекции, содержащего требования об уплате истцом налогов и пеней за задержку уплаты налога.

Решением суда первой инстанции в удовлетворении исковых требо­ваний было отказано. Суд кассационной инстанции оставил решение без изменения.

Рассматриваемый спор сводился, по существу, к установлении¹» обсто­ятельств, позволяющих или препятствующих истцу указать в налоговой декларации сумму налога на добавленную стоимость, уплаченную им та­моженным органам по основным средствам, ввезенным в Российскую Федерацию иностранным участником в качестве вклада в уставный ка­питал акционерного общества, и тем самым снизить налог, уплаченный в Российской Федерации.

Налогоплательщик сделал вывод о наличии в Законе Российской Федерации «О налоге на добавленную стоимость» оснований для учета в налоговой декларации налога, уплаченного в качестве таможенного пла­тежа при ввозе на таможенную территорию Российской Федерации то­варов, использованных для производства продукции, при последующей реализации которой исчисляется налог на добавленную стоимость.

Согласно налоговой декларации (приложение№ 1 к Инструкции Гос­налогслужбы России от 11 октбяря 1995 г. и ранее действовавшей Инст­рукции) налог на добавленную стоимость, уплаченный таможенным орга­нам, подлежит вычету при исчислении налога, уплачиваемого в бюджет.

Следовательно, иностранный инвестор вправе вычесть из сумм нало­га, подлежащего внесению в бюджет при реализации товаров (работ, ус­луг), сумму налога на стоимость, уплаченного им при ввозе на территорию Российской Федерации товаров, поскольку импортиро­ванные товарно-материальные ценности использовались им в целях налогооблагаемых в Российской Федерации оборотов.

Не могло служить основанием к отказу в удовлетворении исковых требований то обстоятельство, что налог на добавленную стоимость уплачен истцом по товарам, ввозимым в Российскую Федерацию в ка­честве вклада в уставный капитал акционерного общества. Арбитраж­ные суды пришли к ошибочному мнению, что указанное обстоятельство свидетельствует об отсутствии затрат, относимых на издержки производ­ства и обращения.

Отношения по формированию уставного капитала акционерного об­щества носят возмездный характер. Имущество, ввезенное в Российскую Федерацию в качестве вклада в уставный капитал общества, является его собственностью.

В данном случае из содержания грузовых таможенных деклараций видно, что истцом уплачены суммы налога на добавленную стоимость по ввезенным в Российскую Федерацию основным средствам производства.

При рассмотрении дела в порядке надзора принятые по нему судеб­ные акты были отменены с направлением дела на новое рассмотрение в целях учета при налогообложении предприятия уже произведенных им отчислений в бюджет.

11, Иностранное юридическое лицо, уплатившее налоги в бюджет Рос­сийской Федерации, при исполнении денежного обязательства по внеш­неэкономическому контракту не может считаться не исполнившим де­нежное обязательство

Иностранная компания обратилась в арбитражный суд с иском к рос­сийскому коммерческому банку о взыскании средств по банковской га­рантии в сумме 1,1 млн долл. США.

Решением суда первой инстанции исковое требование удовлетворено.

Суд кассационной инстанции решение отменил и в иске отказал, так как истец не выполнил денежного обязательства в объеме, который дол­жен обеспечиваться банковской гарантией.

По договору аренды, заключенному между арендодателем и иностран­ной компанией (арендатором), арендодатель должен был передать арен­датору помещение.

В соответствии с договором в основную арендную плату договором включен авансовый платеж в сумме 1 046 063 долл. США, возврат которо­го гарантировал банк своей гарантией на случай расторжения договора из-за невыполнения его условий арендодателем.

Банк безотзывно и безусловно гарантировал выплатить иностранной компании — бенефициару всю сумму аванса или любую ее часть, не воз­вращенную на дату расторжения договора аренды. Выплата такой суммы в соответствии с условиями гарантии должна была производиться по по­лучении заявления бенефициара.

Гарантия вступала в силу с момента выплаты арендатором указанной суммы аванса.

Платежными поручениями иностранная компания перечислила 836 850,4 долл. США на счет, указанный арендодателем, и 209 212,6 долл. США — на счет налогового органа в качестве подоходного налога на сум­му аренды.

Отменяя решение суда первой инстанции о взыскании средств по бан­ковской гарантии, суд кассационной инстанции исходил из следующего. Перечисление истцом 209 212,6 долл. США в качестве налога не может рассматриваться как перечисление части аванса в пользу принципала. Согласно статье 823 Гражданского кодекса Российской Федерации аван­совый платеж есть коммерческое кредитование, условиями которого мо­гут быть возмездность и возвратность суммы кредита. При таких обстоя­тельствах перечисление истцом 209 212,6 долл. США на бюджетный счет налогового органа не может рассматриваться в соответствии с действую­щим законодательством в качестве авансового платежа за услуги. По­скольку истец не перечислил фирме-арендодателю 1 046 063 долл. США, гарантия не вступила в силу.

Данные выводы ошибочны.

Согласно статье 373 Гражданского кодекса Российской Федерации банковская гарантия вступает в силу со дня выдачи, если в гарантии не предусмотрено иное.

Из условий договора аренды следует, что обязательства арендатора по арендной плате считаются выполненными, если арендная плата уплачена за минусом любой суммы, должным образом удержанной у источника российскими налоговыми органами.

В соответствии со статьей 10 Закона Российской Федерации от 27 де­кабря 1991 г. №2116-1 «О налоге на прибыль предприятий и организа­ций» (с последующими изменениями и дополнениями) иностранные юри­дические уплачивают налоги по доходам от аренды и по другим ви­дам доходов (кроме доходов от фрахта), источник которых находится на территории Российской Федерации, по ставке 20 процентов.

Налог с доходов иностранных юридических лиц от источников в Рос­сийской Федерации удерживается предприятием, организацией, любым другим лицом, выплачивающим такие в валюте выплаты при каж­

дом перечислении платежа.

В данном случае источником выплаты дохода арендодателю являлась иностранная компания-арендатор. В связи с указанным требованием рос­сийского законодательства и внешнеэкономического договора компания перечислила налоговые платежи.

Поскольку налоговым законодательством для иностранных юридичес­ких лиц установлен особый порядок уплаты налогов и этот порядок со­блюден истцом при выплате аванса, следовало признать, что истец вы­полнил обязательство по договору аренды и гарантия вступила в силу.

Учитывая изложенное, Президиум Высшего Арбитражного Суда Рос­сийской Федерации отменил постановление суда кассационной инстан­ции и оставил в силе решение суда первой инстанции.

12. При рассмотрении споров арбитражному суду следует учитывать. что иностранному инвестору предоставляются льготы в связи с устране­нием двойного налогообложения согласно вступившим в силу междуна­родным договорам Российской Федерации

Совместное предприятие с иностранными инвестициями обратилось в арбитражный суд с иском к государственной налоговой инспекции о признании недействительным решения о взыскании с фирмы налога на добавленную стоимость и налога с доходов, выплаченных иностранному предпринимателю, не имеющему представительства в Российской Феде­рации.

Решением суда первой инстанции исковое требование было удовлет­ворено.

Суд кассационной инстанции решение отменил, в иске отказал.

Как видно из материалов дела, государственная налоговая инспекция по результатам проверки пришла к выводу о том, что совместное предпри­ятие в 1996 и 1997 гг. выплатило предпринимателям из стран Восточной

Европы за услуги, оказанные по контрактам, доходы в сумме 12 963 долл. США, однако налог с дохода в сумме 2 585,18 долл. США не удержан и не перечислен в бюджет Российской Федерации.

По результатам проверки налоговым органом в 1998 г. принято реше­ние о взыскании с истца указанного налога.

Суд первой инстанции удовлетворил исковое требование на основа­нии норм международного права, исключающих возможность двойного налогообложения юридических лиц, постоянно пребывающих в одном договаривающемся государстве и получающих доход от источников в другом договаривающемся государстве (Российская Федерация).

Суд кассационной инстанции, отказывая в иске, исходил из п.З ст. 10 Закона Российской Федерации «О налоге на прибыль предприятий и организаций», согласно которому налог с доходов иностранных юри­дических лиц от источников в Российской Федерации удерживается предприятием, организацией, любым другим лицом, выплачивающим такие доходы, и зачисляется в бюджет одновременно с каждой выплатой дохода.

По мнению суда кассационной инстанции, нормы международного договора в данном случае неприменимы, поскольку представленные ист­цом доказательства не содержат сведений об уплате иностранными лица­ми данного налога в государстве постоянного местопребывания.

Однако суд не учел следующего.

В период, относящийся к предмету спора, действовало Многосторон­нее соглашение об устранении двойного налогообложения доходов и иму­щества юридических лиц, подписанное НРБ, ВНР, ГДР, МНР, ПНР, СССР и ЧССР в городе Улан-Баторе 19 мая 1978 г., которое ратифицировано СССР 30 августа 1978 г. и вступило в силу 1 января 1979 г.

Согласно статье названного Многостороннего соглашения дохо­ды юридических лиц каждой Договаривающейся Стороны, получаемые на территории других Договаривающихся Сторон как непосредственно, так и через филиалы, отделения, агентства, конторы и тому подобные орга­низации, освобождаются от налогов на территории этих других Догова­ривающихся Сторон с соблюдением положений статей IV и V настояще­го Соглашения, которые касаются налога на доходы с движимого и не­движимого имущества и уплаты налога международными организациями.

Таким образом, в силу международного договора иностранные пред­приниматели освобождены от уплаты налога на доходы от коммерческой деятельности на территории Российской Федерации. Следовательно, у истца отсутствует обязанность по перечислению налога в бюджет за счет выплаченных им доходов независимо от того, уплатили или не уплатили иностранные юридические лица налог в государстве постоянного место­пребывания.

При таких обстоятельствах суд первой инстанции правильно признал решение налогового органа в указанной части недействительным и у суда кассационной инстанции оснований для его отмены в этой части не имелось.

Вместе с тем суд первой инстанции, обоснованно придя к выводу о распространении на данные отношения норм международного права, ошибочно сослался на Конвенцию между Правительством Российской Федерации и правительством одного из иностранных государств об избе­жании двойного налогообложения и о предотвращении уклонения от на­логообложения в отношении налогов на доходы и капитал от 17 ноября 1995 г., которая вступила в силу с 18 августа 1997 г.

В соответствии с пунктом 3 статьи 28 этой Конвенции Многосторон­нее соглашение об устранении двойного налогообложения доходов и иму­щества юридических лиц, подписанное в городе Улан-Баторе 19 мая 1978 г., прекращает применяться в отношениях между Россией и этим государ­ством с момента вступления настоящей Конвенции в действие.

Согласно подпункту «а» пункта 2 той же статьи данная Конвенция всту­пает в силу после обмена ратификационными документами и ее положе­ния будут применяться в отношении налогов, удержанных у источника с доходов, выплачиваемых или зачтенных 1 января или после 1 января календарного года, следующего за годом вступления в силу Конвенции (то есть с 1 января 1998 г.).

В связи с тем, что по данным отношениям Конвенция вступила в дей­ствие с 1 января 1998 г., только с этой даты прекращается применение упомянутого Многостороннего соглашения и, следовательно, его действие распространяется на отношения, связанные с выплатами доходов ино­странным юридическим лицам в 199би 1997 гг.

С учетом изложенного Президиум Высшего Арбитражного Суда Рос­сийской Федерации отменил состоявшиеся судебные акты и направил дело на новое рассмотрение.

13. Иностранным предпринимателям предоставляются налоговые льго­ты согласно нормативным актам о создании свободных экономических зон.

В арбитражный суд обратился таможенный орган Российской Феде­рации с иском к иностранному предпринимателю о взыскании таможен­ных платежей.

Иностранный предприниматель ввез на территорию Калининградской области автомобили «Ауди-100», «Фольксваген-Гольф» и «БМВ-316», за­декларированные и выпущенные в таможенном режиме свободной та­моженной зоны без уплаты таможенных платежей. Автомобили прошли таможенное оформление в соответствии с постановлением Правитель­ства Российской Федерации от 5 марта 1998 г. № 281 «Об установлении на 1998 год количественных ограничений на отдельные вилы товаров, вво­зимых из других стран на территорию Особой экономической зоны в Ка­лининградской области».

Данным постановлением ограничен ввоз легковых автомобилей стар­ше пяти лет—до 10тыс. штук.

В соответствии с подпунктом «ж» пункта 1 статьи 19 Закона Россий­ской Федерации «Об основах налоговой системы в Российской Федера­ции» таможенная пошлина относится к федеральным налогам.

Таможенный орган полагает, что автомобили ввезены индивидуаль­ным предпринимателем сверх установленных количественных ограниче­ний и ответчик неправомерно воспользовался установленной льготой по налогу (льготой по уплате таможенной пошлины).

Однако, даже если согласиться с доводами истца, оснований для взыс­кания таможенной пошлины и сопутствующих таможенных платежей не имеется.

Пунктом 2 статьи 7 Федерального закона от 22 января 1996 г. № 13-Ф3 «Об Особой экономической зоне в Калининградской области» установ­лено, что товары, ввозимые из других стран в Особую экономическую зону, освобождаются от ввозных таможенных пошлин и других платежей, взимаемых при таможенном оформлении товаров. Второй абзац п. 1 названного постановления гласит, что применение количественных ограничений осуществляется в порядке фактического проведения опе­раций по ввозу товаров в указанном таможенном режиме до полного их использования. То есть Законом и постановлением установлен особый по­рядок предоставления данной налоговой льготы: в момент пересечения товаром границы и таможенного оформления товара.

Обязанность по применению количественных ограничений и контро­лю при пересечении границы квотируемыми товарами возложена на та­моженные органы в соответствии с приказом Государственного таможен­ного комитета Российской Федерации от 28 августа 1996 г. № 521 «О кво­тах на ввозимые товары в Особую экономическую зону в Калининградской области», действовавшим на момент ввоза ответчиком на территорию Рос­сийской Федерации автомобилей, и подтверждена впоследствии распоря­жением Государственного таможенного комитета Российской Федерации от 17 августа 1998 г. № 01 -1493 « О применении таможенныхрежимов в Ка­лининградской области».

В соответствии со статьей 22 Гражданского кодекса Российской Феде­рации перемещение товаров и транспортных средств через таможенную границу Российской Федерации производится в соответствии с их тамо­женным режимом. Статья 25 Таможенного кодекса Российской Федера­ции предоставляет право выбора таможенного режима лицу, перемещаю­щему товары и транспортные средства через таможенную границу.

Как было указано выше, автомобили ввезены ответчиком по грузовым таможенным декларациям в таможенном режиме свободной таможенной зоны (пункт 9 статьи 23 Таможенного кодекса Российской Федерации). Заявляя иск о взыскании таможенной пошлины и других таможенных платежей, таможня не указала, под какой таможенный режим должны быть помещены ввезенные ответчиком автомобили. Кроме того, у тамо­женного органа нет права самостоятельно изменять таможенный режим уже ввезенных товаров. Вопрос об определении таможенного режима ввезенных ответчиком автомобилей является принципиальным по рас­сматриваемому делу, поскольку ряд установленных статьей 23 Таможен­ного кодекса Российской Федерации таможенных режимов предусмат­ривает льготы по уплате таможенной пошлины.

Таможенная пошлина также не может быть взыскана и по следующим основаниям.

Критерий определенности правовой нормы как конституционное тре­бование к законодателю был неоднократно стимулирован в постановле­ниях Конституционного Суда Российской Федерации и нашел отраже­ние в Налоговом кодексе Российской Федерации. Пункт 6 статьи 3 На­логового кодекса Российской Федерации устанавливает, что акты законодательства о налогах и сборах должны быть сформулированы таким образом, чтобы каждый точно знал, какие налоги (сборы), когда и в каком порядке он должен платить. Пунктом 7 той же статьи определено, что про­тиворечия и неясности актов законодательства о налогах и сборах толку­ются в пользу налогоплательщика.

Суд первой инстанции, оценив представленные по настоящему делу документы в соответствии со статьей 59 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, признал, что таможня не доказала факт ввоза сверх лимита именно спорных автомобилей, и отказал таможенно­му органу в удовлетворении иска.

Суд кассационной инстанции посчитал, что указанные нормы Нало­гового кодекса Российской Федерации устанавливают дополнительные гарантии прав налогоплательщика, имеют обратную силу на основании пункта 3 статьи 5 этого Кодекса и подлежат применению при рассмотре­нии настоящего дела.

Учитывая изложенные обстоятельства, суд кассационной инстанции не нашел оснований для отмены решения суда первой инстанции и оста­вил решение без изменения.

14. Международные региональные тарифные преференции к ино­странным инвесторам применяются лишь при условии происхождения инвестора из государства — участника Соглашения о таких преференциях.

Таможенный орган Российской Федерации обратился в арбитражный суд с иском к иностранной фирме, имеющей филиал в Российской Феде­рации, о взыскании доначисленных таможенных платежей (ввозная по­шлина и налог на добавленную стоимость) после выпуска товара в сво­бодное обращение.

Иностранная фирма возражала против решений таможни, ссылаясь на решение Совета глав государств — участников Содру­

жества Независимых Государств от октября г.

Решением суда первой инстанции в удовлетворении исковых требо­ваний было отказано.

Отказывая таможне в удовлетворении иска, арбитражный суд исхо­дил из что ввозимый иностранным предпринимателем товар произ­веден на территории Украины, а поскольку она является участником СНГ, то на этот товар согласно пункту 9 Правил определения страны происхождения товаров от 24 сентября 1993 г. предоставляются льготы по таможенным платежам.

Кроме того, суд сделал вывод о том, что нарушен порядок опублико­вания решения Совета глав правительств государств — участников СНГ от 18 октября 1996 г. о новой редакции пункта 9 Правил определения стра­ны происхождения товаров.

Как видно из материалов дела, судом не было учтено, что главами пра­вительств государств — участников СНГ 15 апреля 1994 г. заключено Со­глашение о создании зоны свободной торговли, в пункте 1 статьи 3 кото­рого установлены тарифные преференции в отношении товаров, проис­ходящих из государств, образующих вместе с Российской Федерацией зону свободной торговли, а в пункте 4 этой статьи предусмотрено, что страна происхождения товара определяется в соответствии с Правилами определения страны происхождения товаров.

В связи с заключением Соглашения о создании зоны свободной торгов­ли главы правительств государств — участников СНГ приняли решение от 15 апреля 1994 г., в пункте 1 которого изложена новая редакция пунктов 9 и 10 Правил определения страны происхождения товаров, а в пункте 2 уста­новлено, что эти Правила с учетом внесенных изменений применяются только для участников Соглашения о создании зоны свободной торговли.

В последующем решением Совета глав правительств государств—участ­ников СНГ от 18 октября 1996 г. принята новая редакция пункта 9 Правил определения страны происхождения товаров. Однако пункт 2 упомянутого решения от 15 апреля 1994 г., согласно которому Правила применяются толь­ко для участников Соглашения о создании зоны свободной торговли, остал­ся без изменения, то есть этот пункт действовал с 15 апреля 1994 г.

В данном случае товар ввозился по заключенному договору иностран­ной фирмой, зарегистрированной в государстве, не входящем в зону сво­бодной торговли. Однако часть стоимости товара, как это следует из пла­тежного поручения, перечислена третьей фирме. Сведений о том, что эта фирма зарегистрирована на Украине и денежные средства поступили резиденту Украины, в деле не имеется. Никаких иных сведений о том, что товар украинского происхождения, в деле также не имеется, но есть ма­териалы о происхождении товара из стран Балтии, которые не входят в зону свободной торговли.

Суд первой инстанции эти обстоятельства не исследовал. Их выясне­ние имеет существенное значение для правильного разрешения спора, поскольку льготы по таможенным платежам предоставляются только уча­стникам Соглашения о создании зоны свободной торговли.

С учетом изложенного суд кассационной инстанции решение суда первой инстанции отменил и направил дело на новое рассмотрение.

15. Предприятие с иностранными инвестициями не может быть лише­но таможенных преференций при отсутствии доказательств его проти­воправного поведения.

Совместное предприятие с иностранными инвестициями предъявило к таможне иск о признании недействительным постановления по делу о нарушении таможенных правил.

Иностранная компания ввозила для совместного предприятия (кондитер­ской фабрики) сахар-песок с Украины. Декларировался товар совместным предприятием. При этом декларантом к таможенному оформлению были представлены сертификаты о происхождении товара формы выдан­ные Торгово-промышленной палатой Украины, на основании чего в гра­фе 16 грузовых таможенныхдеклар.щии товар был заявлен как происхо­дящий из государства Украина. Так как Украина является участницей Со­глашения о создании зоны свободной торговли, это служило основанием для освобождения товара от уплаты ввозной таможенной пошлины и на­лога на добавленную стоимость.

При проведении таможней в 1998 г. проверки по вопросам, связанным с осуществлением импортных операций и исполнением таможенного законодательства в 1996 г., было установлено, что упомянутые сертифи­каты о происхождении товара не соответствую-! действительности. Эти документы были выданы на сахар, полученный из сахара-сырца, страна­ми происхождения которого являлись Бразилия, Куба, Доминиканская Республика, Таиланд.

В связи с этим обстоятельством таможней принято постановление по делу о нарушении таможенных правил и совместное предприятие при­влечено к ответственности по статье 282 Таможенного кодекса Россий­ской Федерации в виде взыскания штрафа в размере 5 процентов суммы неуплаченных таможенных платежей.

При принятии постановления таможенный; >рган исходил из 1 ого, что в соответствии с пунктом 1 Правил определения страны происхожде­ния товаров, утвержденных решением Совета глав правительств госу­дарств—участников СНГ от 24 сентября 1993 г. (с последующими изме­нениями), страной происхождения товара считается государство, где этот товар был полностью произведен или подвергнут достаточной пе­реработке.

Согласно пункту 5 названных правил под достаточной понимается та­кая переработка, когда изменение товарной позиции на уровне любого из первых четырех знаков приводит к изменению классификационного кода товара.

Из Товарной номенклатуры внешней экономической деятельности СНГ (группы 17 «Сахар и кондитерские изделия из сахара») следует, что сахар-сырец и сахар белый имеют классификационные коды, совпадаю­щие на уровне первых четырех знаков, а поэтому спорный товар нельзя считать подвергнутым достаточной переработке и происходящим с тер­ритории Украины, в связи с чем преференциальный режим к нему не­применим.

Между тем о недостоверности сертификатов совместному предприя­тию не было известно, и его действия по заявлению в таможенных декла­рациях сведений об украинском происхождении сахара были основаны на подлинных документах, выданных уполномоченным органом Украи­ны и

Согласно статье 31 Закона Российской Федерации «О таможенном тарифе», а также пунктам 18 и 19 Правил определения страны происхож­дения товаров в случае возникновения сомнений относительно безупреч­ности сертификата или содержащихся в нем сведений, включая сведе­ния о стране происхождения товара, таможенные органы вправе обра­титься к уполномоченным организациям, выдавшим сертификат, или к другим компетентным организациям страны, указанной в качестве стра­ны происхождения товара, с просьбой сообщить дополнительные или уточняющие сведения.

Как видно из материалов дела, при таможенном оформлении сахара на день его ввоза на территорию Российской Федерации у таможни не было сомнений в достоверности сертификатов, не имелось сведений о стране происхождения товара и никаких дополнительных действий по проверке этих сведений ею не предпринималось.

О недействительности сертификатов таможне стало известно из пись­ма Торгово-промышленной палаты Украины, полученного по ее запросу, по истечении более чем года после таможенного оформления товара.

При таких обстоятельствах следует признать, что совместное предпри­ятие не совершало противоправных действий, посягающих на установ­ленный порядок таможенного оформления и исчисления таможенных платежей, за которые оно могло быть привлечено к административной ответственности

Арбитражный суд исковое требование совместного предприятия удов­летворил.

16. Штрафные санкции не применяются к иностранной компании, пользующейся налоговой льготой, на основании распоряжения органа исполнительной власти, принятого с превышением полномочий

Иностранная фирма обратились в арбитражный суд с иском к госу­дарственной налоговой инспекции о признании недействительным ее решения о взыскании недоимок по налогам и штрафов. Последняя заяви­ла встречные исковые требования к иностранной фирме.

Как следует из материалов дела, по результатам проверки исполнения налогового законодательства филиалом иностранной фирмы государ­ственная налоговая инспекция по городу установила и отразила это в акте проверки, что филиал иностранной фирмы, являясь налогоплательщиком по российскому законодательству, в период строительства под ключ меж­дународного аэропорта в республиканском центре допустил нарушения налогового законодательства, выразившиеся в занижении налога на до­бавленную стоимость и налога на имущество, а также налога на содержа­ние жилищного фонда и объектов социально-культурной сферы.

В соответствии с актом проверки Госналогинспекция своим решени­ем применила к налогоплательщику финансовые санкции в виде доначис­ленных налогов и штрафов.

Арбитражный суд, отказывая иностранной фирме в иске к инспекции и удовлетворяя встречный иск, исходил из того, что филиал

иностранной фирмы как ее постоянное представительство на террито­рии Российской Федерации обязан уплачивать налог на добавленную сто­имость, а также налоги в местный бюджет (на имущество, на содержание жилищного фонда и объектов социально-культурнойсферы), так как льго­ты по ним в установленном законом порядке не предусмотрены.

Суд кассационной инстанции поддержал решение суда первой инстан­ции.

При рассмотрении спора в порядке надзора Пыл сделан вывод о том, что решения судебных инстанций в части взыскания штрафных санкций противоречат законодательству Российской Федерации.

В соответствии с подпунктом «а» пункта 1 статьи 13 Закона Россий­ской Федерации «Об основах налоговой системы в Российской Феде­рации» ответственность в виде штрафа наступает в случае занижения (сокрытия) налогоплательщиком дохода (прибыли) или иного объекта об­ложения налогом.

Как видно из материалов дела, между государственным предприяти­ем и иностранной фирмой как генеральным подрядчиком был заключен контракт на строительство и оснащение на условиях под ключ объекта — здания международного аэровокзала и осуществлена передача площад­ки под строительство.

Первоначально строительство осуществлялось иностранной фирмой через постоянное представительство, а затем продолжено и завершено за­регистрированным на территории республики филиалом фирмы. Завер­шенный строительством объект был передан заказчику в эксплуатацию.

В результате проверки налоговым органом фактов занижения (сокры­тия) объектов обложения вышеупомянутыми налогами не установлено, но выявлено, что имело место применение истцом налоговой льготы, пре­доставленной распоряжением правительства республики, находящей­ся в составе Российской Федерации, для юридических лиц, осуществля­ющих строительство международного аэропорта на весь период строи­тельства.

Суд на основании налогового законодательства Российской Федера­ции и республик, находящихся в составе Российской Федерации, пришел к правильному выводу о том, что указанное распоряжение органа испол­нительной власти принято с превышением полномочий. В то же время это обстоятельство на давало оснований для применения штрафных санк­ций к налогоплательщику, который воспользовался налоговой льготой, установленной этим распоряжением, не допуская при этом занижения (сокрытия) объектов обложения налогами.

Что касается решения Госналогинспекции в части взыскания с нало­гоплательщика недоимок по налогу на добавленную стоимость, налогу на имущество и налогу на содержание жилищного фонда и объектов соци­ально-культурной сферы, то оно является правомерным, поскольку при­нято в соответствии с налоговым законодательством Российской Феде­рации и Соглашением между Правительством Российской Федерации и правительством государства происхождения иностранной фирмы об из­бежании двойного налогообложения и о предотвращении уклонения от налогообложения в отношении налогов на доходы и имущество.

На основании изложенного Президиум Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации изменил решение суда первой инстанции и по­становление суда кассационной инстанции и признал недействительным решение государственной налоговой инспекции в части применения фи­нансовых санкций в виде взыскания штрафов по налогу на добавленную стоимость, налогу на имущество, налогу на содержание жилищного фон­да и объектов социально-культурной сферы.

Государственной налоговой инспекции в удовлетворении встречного иска к иностранной фирме в части взыскания упомянутых штрафов в доход бюджета отказано.

17. При заключении сделок в отношении недвижимости, находящей­ся в России, иностранный инвестор обязан соблюдать требование зако­нодательства Российской Федерации о регистрации таких сделок

Иностранная компания предъявила к российским банку и акционер­ному обществу иск о признании недействительным заключенного рос­сийскими компаниями договора о залоге здания отеля, расположенного на территории края.

Арбитражный суд удовлетворил исковое требование.

Суд кассационной инстанции отменил решение суда первой инстан­ции и направил дело на новое рассмотрение.

Иностранная компания утверждала, что предоставила российскому акционерному обществу кредит. В обеспечение возврата кредита ино­странная компания заключила с обществом договор о залоге здания отеля, находящегося в собственности общества.

Договор о залоге был подчинен иностранному праву.

Вскоре после этого российское акционерное общество взяло под за­лог этого же отеля кредит в банке.

Истец обратился с требованием о признании договора о залоге обще­ства и банка недействительным, так как он был заключен после подписа­ния договора о залоге с иностранной компанией.

По истца, действительным может считаться лишь договор

о залоге здания, обеспечивающий кредитный договор, заключенный с иностранной компанией.

Между тем специфика недвижимого имущества как объекта граждан­ского оборота проявляется в необходимости государственной регистра­ции прав на него, которая осуществляется государственными органами по месту нахождения имущества.

Закон Российской Федерации от 29 мая 1992 г. «О залоге» содержит требование о государственной регистрации залога, в частности недвижи­мого имущества (статья 11).

В материалах дела имеется свидетельство о регистрации залога, вы­данное комитетом по управлению муниципальным имуществом, где в ка­честве залогодержателя поименован российский банк. В деле также име­ется справка комитета о всех правах банка на здание отеля. Права ино­странной фирмы в качестве залогодержателя не зарегистрированы, сви­детельства о регистрации залога на имя данной фирмы вроссийских го­сударственных органах нет. Следовательно, иностранная фирма не могла представить доказательств отсутствия у третьих лиц прав на спорное зда­ние, поскольку ее право не было зарегистрировано надлежащим образом. Ссылки истца на то, что в стране, правопорядку которой подчинен пер­вый договор о залоге, регистрация залога не предусматривается, судом кассационной инстанции не были приняты во внимание, так как соглас­но статье 165 Основ гражданского законодательства форма сделки по поводу строений и другого имущества, находящегося в Российской Фе­дерации, подчиняется российскому законодательству.

18. Сделки приватизации с участием иностранных лиц, совершенные с нарушением российского законодательства, признаются недействитель­ными на условиях двусторонней реституции

Заместитель Генерального прокурора Российской Федерации в защи­ту государственных и общественных интересов обратился в арбитраж­ный суд с иском к областному фонду имущества и к иностранной компа­нии о признании недействительными договора поручения, договора ко­миссии и протокола чекового аукциона в части приобретения акций акционерного общества открытого типа и о применении последствий не­действительности сделок.

Как видно из материалов дела, между иностранной фирмой и россий­ским товариществом заключен договор поручения. По указанному дого­вору фирма (доверитель) поручила товариществу (поверенному) заклю­чить кредитный договор, обеспечить приобретение и размещение 200 тыс. приватизационных чеков для участия во Всероссийском чековом аукци­оне по покупке акций акционерных обществ, указанных доверителем. По завершении сделок, необходимых для выполнения договора поруче­ния, все приобретенные акции передаются доверителю и являются соб­ственностью иностранной фирмы.

В свою очередь, товарищество заключило с акционерным обществом закрытого типа договор комиссии. Согласно договору комиссионер обя­зан был подать заявку на участие во Всероссийском чековом аукционе и приобрести на 200тыс. приватизационных чеков акции 19 акционерных обществ, указанных в приложении. Акции, приобретенные комиссионе­ром, являются собственностью комитента.

Во исполнение данного договора акционерное общество подало заяв­ку на участие в аукционе и по его результатам на основании протокола чекового аукциона приобрело акции. Затем общество согласно распоря­жению товарищества передало приобретенные на чековом аукционе ак­ции указанного предприятия иностранной фирме.

Таким образом, собственником акций в результате совершения ука­занных сделок изначально являлась иностранная фирма, зарегистриро­ванная за рубежом.

Согласно пункту 10.1 Государственной программы приватизации го­сударственных и муниципальных предприятий в Российской Федерации, утвержденной Указом Президента Российской Федерации 24 декабря 1993 г. № 2284, решение о допуске иностранного инвестора к участию в прива­тизации предприятий, оборонный заказ которых составляет более 30?^ общего объема работ, принимается Правительством Российской Федера­ции одновременно с принятием решения о допустимости приватизации указанных предприятий.

Акционерное общество открытого типа, акции которого приобрела ино­странная фирма, является предприятием, оборонный заказ которого на момент приватизации составлял более 30 процентов общего объема работ. Правительством Российской Федерации не принималось решения о допус­ке иностранного инвестора к участию в приватизации этого предприятия.

Таким образом, иностранная фирма, действуя через посредников, при­обрела акции акционерного общества в нарушение пункта 10.1 назван­ной Государственной программы приватизации. Поэтому данная сделка является недействительной в силу статьи 168 Гражданского кодекса Рос­сийской Федерации.

Президиум Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации при­знал сделку купли-продажи акций недействительной с обязанием сторон возвратить все полученное по сделке.

Раздел 3. РАЗРЕШЕНИЕ СПОРОВ

19. Арбитражный суд оставляет иск без рассмотрения в случае нали­чия во внешнеэкономическом контракте арбитражной оговорки о том, что споры по контракту разрешаются в международном коммерческом арбитраже ad hoc.

Российское предприятие обратилось в арбитражный суд с иском к французскому торговому дому, имеющему филиал на территории Рос­сийской Федерации, о возмещении убытков.

Несмотря на неоднократные извещения, направляемые в порядке, предусмотренном международными договорами, ответчик в суд не явил­ся, но представил письменное возражение против рассмотрения дела в государственном суде, сославшись на оговорку в контракте об арбитра­же ad hoc ( на случай).

Контракт международной купли-продажи товара содержал арбитраж­ную оговорку о том, что все разногласия, возникающие из обстоятельств по данному договору, будут рассматриваться в арбитраже ad hoc.

Россия и Франция являются участниками Европейской конвенции о внешнеторговом арбитраже (Женева, 1961).

В пункте 2 статьи 1 Конвенции термином «арбитраж» обозначается разбирательство споров арбитрами, назначенными по каждому отдель­ному делу (арбитраж ad hoc).

В пункте 3 статьи IV Конвенции установлена процедура образования арбитража ad hoc в том случае, когда стороны в третейской записи не договорились о назначении арбитра (арбитров) и не обозначили место арбитража.

В такой ситуации суду следует решить вопрос о своей компетенции в отношении рассмотрения спора по внешнеэкономическому контракту, содержащему арбитражную оговорку, с учетом положений Конвенции и национального закона,

Согласно пункту 2 статьи 87 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации арбитражный суд оставляет иск без рассмотре­ния, если имеется соглашение лиц, участвующих в деле, о передаче дан­ного спора на разрешение третейского суда и возможность обращения к третейскому суду не утрачена и если ответчик, возражающий против рассмотрения дела в арбитражном суде, не позднее своего первого заяв­ления по существу спора заявит ходатайство о передаче спора на разре­шение третейского суда.

В данном случае стороны не утратили возможности обращения в ар­битраж, который предусмотрен соглашением сторон и понимается в смысле Европейской конвенции о внешнеторговом арбитраже как арбитраж ad hoc, создаваемый на случай рассмотрения каждого отдельного спора.

Кроме того, ответчик подтвердил свое желание обратиться в междуна­родный коммерческий арбитраж, что предусмотрено п. 2 ст. 87 Арбитраж­ного процессуального кодекса Российской Федерации.

В этой ситуации сторонам арбитражного соглашения надлежало при­нять соответствующие меры к рассмотрении) спора и порядке арбитра­жа ad hoc.

Арбитражный суд оставил иск российского предприятия к иностран­ной фирме без рассмотрения.

20. В случае обращения спорящих сторон арбитражный суд принима­ет к рассмотрению иск об исполнении договора с иностранным инвесто­ром, содержащего третейскую запись.

Российское открытое акционерное общество и иностранная фирма заключили договор подряда, в соответствии с которым иностранная фир­ма приняла на себя обязательства по ремонту российского судна.

Пункт 54 указанного договора предусматривал, что все разногласия, возникающие по условиям контракта, рассматриваются в арбитражном порядке в Стокгольме без вмешательства генеральных судов на основа­нии материального законодательства Швеции Пункт 59данного контрак­та устанавливал, что изменения и дополнения к контракту будут иметь силутолько при изложении их в письменной форме и подписании полно­мочными представителями сторон.

Затем представителями сторон, действующими па основании выдан­ных доверенностей, было подписано дополнение к контракту, согласно которому споры и разногласия разрешаются арбитражным судом субъек­та Российской Федерации в соответствии с установленной законодатель­ством Российской Федерации процедурой.

Иностранная сторона свои обязательства по ремонту судна выполни­ла. Российская сторона оплатила выполненные работы лишь частично, в связи с чем иностранная фирма обратилась в арбитражный суд Россий­ской Федерации с иском о взыскании суммы долга.

Решением суда первой инстанции иск был удовлетворен в полном объеме.

Суд кассационной инстанции отменил решение и передал дело на но­вое рассмотрение со ссылкой на то, что решение судом первой инстан­ции было принято с нарушением норм законодательства, а именно: наруше­ны требования о надлежащем извещении истца, на документах не простав­лен неправильно определено применимое право к отношениям сторон.

При новом рассмотрении дела определением суда первой инстанции иск иностранной фирмы был оставлен без рассмотрения в связи с тем, что российский суд не является компетентным судом в отношении дан­ного спора. Суд руководствовался тем, что дополнение к контракту о раз­решении споров и разногласий в арбитражном суде Российской Федера­ции недействительно, так как представитель российской стороны не имел права его подписывать на основании выданной доверенности, а последу­ющего одобрения сделки не последовало. Следовательно, действует преж­няя редакция пункта 54 контракта, согласно которому все споры должны разрешаться в арбитражном суде Стокгольма.

Суд кассационной инстанции это определение отменил по следующим основаниям.

Контракт является внешнеэкономической сделкой. Данный контракт содержал арбитражную оговорку (пункт 54), согласно которой все споры должны были рассматриваться в арбитражном суде в Стокгольме исходя из материального права Швеции.

Иностранная фирма предъявила иск в арбитражный суд Российской Федерации. Согласно пункту 1 статьи 6 Европейской конвенции о внеш­неторговом арбитраже 1961 года и пункту 2 статьи 87 Арбитражного про­цессуального кодекса Российской Федерации при наличии арбитражной оговорки арбитражные суды Российской Федерации вправе рассматри­вать подведомственный им спор с участием иностранного лица, если иск заявлен в надлежащий арбитражный суд субъекта Российской Федера­ции и ответчик не заявляет ходатайства о передаче спора в третейский суд до своего первого заявления по существу спора.

Арбитражный суд субъекта Российской Федерации принял исковое заявление фирмы к производству. Как видно из материалов дела, ответ­чик не заявлял об отводе арбитражного суда до своего первого заявления по существу спора. Ни в производстве о наложении ареста на имущество ответчика, ни в отзыве на исковое заявление такого заявления не содер­жится. Следовательно, арбитражная оговорка утратила силу.

При еще одном рассмотрении дела суд первой инстанции пришел к выводу о том, что при передаче дела на новое рассмотрение все процес­суальные действия начинаются заново и истец вправе вновь заявить о действительности третейской

Последний вывод суда нельзя признать обоснованным, так как произ­водство по делу в связи с направлением его на новое рассмотрение не прекращалось и арбитражная оговорка утратила силу.

Таким образом, в соответствии с нормами Европейской конвенции о внешнеторговом арбитраже г. арбитражный суд Российской дерации имел право рассматривать данный спор.

21. Арбитражный суд исполняет решение третейского суда при нали­чии явно выраженного волеизъявления о передаче частного спора в тре­тейский суд.

Президиум Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации рас­смотрел протест заместителя Генерального прокурора Российской Фе­дерации на определение арбитражного суда.

Иностранная компания обратилась в арбитражный суд с заявлением о выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение реше­ния третейского суда, вынесенное против казенного предприятия Россий­ской Федерации.

Определением арбитражного суда заявителю выдан исполнительный лист на принудительное исполнение решения третейского суда с обра­щением взыскания на имущество казенного предприятия.

В протесте заместителя Генерального прокурора Российской Федера­ции предлагалось названное определение отменить, в выдаче исполнитель­ного листа на исполнение решения третейского суда отказать.

Президиум удовлетворил протест, ибо в соответствии со статьей 26 Вре­менного положения о третейском суде для разрешения экономических спо­ров арбитражный суд вправе отказать в выдаче исполнительного листа, если соглашение сторон о рассмотрении спора в третейском суде не достигнуто.

Как видно из материалов дела, выдавая разрешение на принудитель­ное исполнение решения третейского суда, арбитражный суд в наруше­ние Временного положения о третейском суде не проверил наличия со­глашения иностранной компании и казенного предприятия о рассмотре­нии спора третейским судом.

Директор предприятия в своем заявлении прокурору утверждал, что не подписывал никаких соглашений о передаче споров с иностранной компанией в третейский суд.

Поскольку арбитражный суд, выдавая исполнительный лист, не выяс­нил обстоятельств, имеющих значение для решение суда первой инстанции Президиумом Высшего Арбитражного Суда Российской Фе­дерации отменено, дело направлено на новое рассмотрение.

22. Арбитражный суд принимает иск с участием иностранного лица к рассмотрению в случае наличия норм о подведомственности ему таких споров в международном договоре Российской Федерации.

Открытое акционерное общество обратилось в арбитражный суд с иском к иностранной фирме о взыскании убытков.

Определением суд отказал в принятии искового заявления со ссыл­кой на неподведомственность спора арбитражному суду.

Постановлением апелляционной инстанции определение оставлено без изменения на основании пункта 1 части 1 статьи 107 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

Президиум Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации судебные акты отменил, дело направил на новое рассмотрение.

Как видно из материалов дела, исковые требования основаны на не­надлежащем исполнении ответчиком обязательств перевозчика по транспортному договору, согласно которому иностранная фирма обя­залась оказывать транспортные услуги российскому акционерному об­ществу.

В основе спора лежат отношения по международной дорожной пере­возке грузов, а поэтому к отношениям сторон подлежит применению Женевская конвенция о договоре международной перевозки грузов от 19 мая 1956 года (далее — Конвенция).

Статья Конвенции предусматривает, что по всем спорам, возника­ющим из перевозки, подпадающей под действие настоящей Конвенции, истец, кроме согласованных сторонами судов стран — участниц Конвен­ции, может обратиться в суд страны, на территории которой находится место принятия груза к перевозке или место, предназначенное для сдачи груза.

Транспортный договор, счета-фактуры, накладные, иные документы, имеющиеся в материалах дела, свидетельствуют об осуществлении пере­возки по территориям нескольких государств (Россия, Скандинавские государства, Германия). Все названные государства являются участника­ми Женевской конвенции от 19 мая 1956 года. Места погрузки и места доставки груза во всех случаях, указанных в договоре, находились на тер­ритории двух различных государств. Территория Российской Федерации была либо местом принятия груза, либо местом его доставки.

Поэтому на основании подпункта«!}» части 1 статьи 31 Конвенции спор подведомствен компетентному суду Российской Федерации. Поскольку спор носит экономический характер (его субъекты — юридические лица), таким компетентным судом является арбитражный суд Российской Федерации.

Статья 212 Арбитражного процессуального кодекса Российской Фе­дерации предусматривает возможность рассмотрения споров с участием иностранных лиц. Однако в соответствии с частью 4 названной статьи дела по искам к перевозчикам, вытекающим из договора перевозки, в том чис­ле когда перевозчик является одним из ответчиков, рассматриваются по месту нахождения органа транспорта.

Таким образом, нормы Арбитражного процессуального кодекса Рос­сийской Федерации об определении компетенции арбитражных судов Российской Федерации по делам с участием иностранных лиц в этой час­ти не совпадают с нормами Женевской конвенции от 19 мая 1956 года.

На основании части 4 статьи 15 Конституции Российской Федерации, ч. 2 ст. 5 Федерального закона от 16 мая 1995 г. «О международных дого­ворах Российской Федерации» и в соответствии с ч. 3 ст. 3 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации в том случае, если меж­дународным договором Российской Федерации установлены иные пра­вила, тем те, которые предусмотрены законодательством Российской Фе­дерации, то применяются правила международного договора.