Организационно-правовые особенности современной корпорации

Говоря о корпоративных свойствах, обычно имеют в виду чер­ты, развитые в американских корпорациях — будь то классичес­ких (XIX в.) или современных. И это не случайно. Общества, из­вестные в европейских странах под различными названиями — ак­ционерные, паевые, анонимные и др., в США именуются корпорациями. Такого названия и понимания, имея в виду акци­онерные компании, будем придерживаться и мы. Но дело, разу­меется, не только в названии. В американских корпорациях наибо­лее зримо проявились черты, присущие в той или иной степени многим, неамериканским, корпорациям. Поэтому можно говорить о корпорации вообще, ориентируясь неявно на американский тип корпораций; при необходимости же выделения специфических осо­бенностей, характерных для тех или иных стран, будем подчерки­вать национальную принадлежность корпораций. Ситуация здесь сходна с рыночной экономикой. Есть конкретные экономики, но есть и экономика laissez-faire — достаточно абстрактная, чтобы слу­жить удобной моделью для представления основ рыночной эко­номики.

Определим корпорацию как акционерное общество, т.е. обще­ство, уставной капитал которого разделен на определенное число акций. Корпоративные участники не отвечают по его обязатель­ствам и несут риск убытков, связанных с деятельностью корпора­ции, в пределах стоимости принадлежащих им акций. Различают открытые и закрытые корпорации. Корпорация, участники кото­рой могут отчуждать принадлежащие им акции без согласия дру­гих акционеров, является открытым акционерным обществом. Оно вправе проводить открытую подписку на выпускаемые им акции и их свободную продажу на условиях, устанавливаемых законом и иными правовыми актами. Открытое акционерное общество обя­зано ежегодно публиковать для всеобщего сведения годовой от­чет, бухгалтерский баланс, счет прибылей и убытков. Корпорация, акции которой распределяются только среди его учредителей или иного заранее определенного круга лиц, является закрытым ак­ционерным обществом. Такое общество не вправе проводить откры­тую подписку на выпускаемые им акции либо иным образом пред­лагать их для приобретения неограниченному кругу лиц. Акционе­ры закрытого общества имеют преимущественное право приобретения акций, продаваемых другими акционерами этого общества. В странах с институционально развитой инфраструкту­рой преобладают открытые корпорации, в странах со слабо струк­турированными институтами и институциональными отношения­ми (например, в России) — закрытые.

Основными преимуществами корпорации считаются: 1) защи­та корпорацией своих собственников путем их избавления от ин­дивидуальной юридической ответственности, когда они действу­ют в качестве корпоративных представителей; 2) ограниченная от­ветственность акционера, который по определению не может потерять (в случае банкротства корпорации) больше вложенной им доли капитала; 3) возможность передачи корпоративного ка­питала из рук в руки (владелец капитала может продать свои ак­ции в любое время; в случае смерти акционера его акции могут переходить к наследникам); 4) возможность наращивания объема корпоративного капитала.

К недостаткам можно отнести: 1) для корпорации и акционе­ров — двойное налогообложение (налог с корпорации как с са­мостоятельного юридического лица плюс налог с дивидендов ак­ционеров — как с физических лиц, так и с юридических держате­лей акций); 2) для менеджеров — усиленный контроль со стороны государства; 3) для корпорации, участников корпорации и обще­ства — дискреционное поведение менеджеров (т.е. поведение, направ­ленное на достижение собственных целей в ущерб общественным или корпоративным целям, — традиционно акцент делается на ущерб, причиняемый держателям акций).

Если перечисленные преимущества и недостатки были харак­терны для корпораций как прошлого, так и нынешнего века, то последний недостаток приписывается исключительно современной корпорации, и он явился следствием разделения собственности и уп­равления, ставшего фактом экономической науки благодаря зна­менитому труду американских ученых Берли и Минза [13]. Корпо­рации, в которых наблюдается дискреционное поведение менед­жеров, принято называть управленческими.

В основе разделения собственности и управления лежит наиболее характерная черта больших корпораций — огромное число акцио­неров. Последних часто называют собственниками, хотя таковыми они не являются. Если уж быть юридически строгим, то собствен­ником корпорации выступает сама корпорация. Действительно, акционеры объединяют свои финансовые ресурсы в рамках кор­порации, которая в процессе инкорпорирования становится неоду­шевленной, но личностью — юридическим лицом. Кстати, само слово «корпорация» (от лат. corpus — тело, личность) содержит намек на это. Как юридическое лицо, отличное от любого физического лица, корпорация может владеть собственностью, привлекать или при­влекаться к суду, заключать договора. Почему же акционеров не­редко продолжают называть собственниками? Дань ли это тради­ции, когда предприниматель, собственник и менеджер являлись одним лицом, либо это делается сознательно с целью затуманить существо дела? На наш взгляд, и то, и другое.

Принято считать, что корпорация возникла с целью повыше­ния эффективности производства. Это достаточно распространен­ный миф, мало общего имеющий с действительностью — как с западной, так и с российской. На самом же деле целью возникно­вения корпорации было привлечение дополнительного капитала, прежде всего денежного, для чего был придуман специфический финансовый инструмент — акция. Так было на Западе, так было, разумеется, с поправкой на множество конкретных нюансов и ре­алий, и в других странах, включая Россию. Это не значит, что мо­тив привлечения капитала был единственным, и он исключал на­личие других мотивов. Сказанное следует понимать в том смысле, что мотив акционирования как средства повышения эффективно­сти производства чаще всего использовался его инициаторами для прикрытия собственных целей, как правило, отличных от целей декларируемых. Подобная практика в России наряду с другими раз­рушительными действиями реформаторов завела экономику в тря­сину институциональных ловушек [6].

С институциональной точки зрения в корпорации (фирме) в первую очередь значима не ее производственная деятельность, а то, что называется «пучком контрактов». То новое, что привносит корпоративная форма предприятия, заключается в появлении осо­бой группы участников контрактных отношений — акционеров. Это смещение акцента имеет далеко идущие последствия. Если в клас­сической капиталистической фирме основная коллизия имела ме­сто между трудом (наемными работниками) и капиталом (владель­цами капитала/фирмы), то в корпорации на первый план выхо­дит коллизия между менеджментом (менеджерами — особой груп­пой наемных работников) и капиталом (акционерами — постав­щиками капитала для фирмы).

Зададимся теперь вопросом: если акционеры, строго говоря, не являются собственниками, то кто же они такие? Может, просто инвесторы?

Пожалуй, хотя инвесторы довольно-таки специфические. Вот что пишет известный специалист в области управления П. Друкер: «Наиболее важный вопрос, поднятый с развитием пенсионных фондов (и других институциональных инвесторов) как главных поставщиков капитала и большинства собственников крупных пред­приятий, заключается в роли и функции, которую они выполня­ют в экономике.

Необходимо различать корпорацию (акционерное общество) и держателей акций. С одной стороны, имеется акционер — собствен­ник акции. Это его личное имущество. Подтверждением наличия акции является сертификат акции. С другой стороны, имеется кор­порация, у которой могут быть собственные интересы, причем эти интересы могут в свою очередь не совпадать с интересами менед­жеров. Такова реальность.

К сожалению, в моделях описания корпоративного поведения эта реальность не всегда учитывается. Возьмем, к примеру, наи­более популярную модель для представления взаимоотношений акционеров и менеджеров — «принципал — агент». Она имеет не­сомненные достоинства и позволяет трактовать акционеров, в со­ответствии с англо-американской традицией, в качестве собствен­ников корпорации, несмотря на то, что юридически они являют­ся лишь собственниками своих акций, но отнюдь не имущества корпорации. Однако в методологическом плане применение этой модели не выдерживает критики, поскольку она полностью игно­рирует, может быть, наиболее существенную характеристику кор­порации — то, что она сама является самостоятельным игроком, принципиально не сводимым к остальным игрокам — участникам контрактных отношений. В качестве модели, претендующей на адек­ватное описание реальности, можно указать на органическую мо­дель корпоративного поведения.

Рассмотрим подробнее организационные особенности корпорации. На практике встречается большое разнообразие форм организации корпоративного бизнеса, которые можно отнести с той или иной степенью уверенности к одной из следующих базовых форм: уни­тарной (У-форма, или У-структура), холдинговой (Х-форма, или Х-структура), мультидивизиональной (М-форма, или М-структу- ра).

Унитарная (У) форма. Название этой формы принадлежит Оли­веру Уильямсону [22, 24], который понимает под ней традицион­ную организацию фирмы по функциональному признаку. Ряд ха­рактеристик У-формы делают ее интересной с экономической точ­ки зрения. Прежде всего нельзя напрямую наблюдать и измерять вклад функциональных подразделений фирмы в корпоративную прибыль. Для получения необходимых для функционирования под­разделений ресурсов их руководители торгуются между собой. По­скольку статус руководителя определяется в значительной степе­ни размерами подразделения и его важностью, то руководитель подразделения стремится максимизировать свою долю корпоратив­ных ресурсов. При этом соображения эффективности не принима­ются во внимание. Чтобы оправдать наличие избыточной числен­ности кадров в подразделении, его руководитель стремится набрать дискреционные инвестиционные проекты.

Рассматривая такое поведение руководителей подразделений единой унитарной фирмы в контексте провалов рынка, О. Уиль­ямсон приходит к выводу, что рынки продуктов и капитала не­адекватно дисциплинируют фирмы, не придерживающиеся мак­симизации прибыли. Он разделяет тезис Берли и Минза [13] об отделении собственности и контроля и в манере, свойственной литературе по дискреционному управлению [11, 12, 19], полага­ет, что высшие руководители максимизируют функцию управлен­ческой полезности при условии, что декларируемая прибыль не должна падать ниже приемлемого для акционеров уровня.

В более поздних работах Уильямсон [21, 23] утверждает, что хотя рост л является основной целью деятельности предприятия с У- формой, сама природа последней ставит преграды для диверси­фицированного роста. Причины этого вскрыты еще А.Д.Чандле- ром-младшим в знаменитой работе о стратегии и структуре аме­риканских предприятий [14]. Уильямсон не просто соглашается с Чандлером, что наиболее естественной реакцией на подобные труд­ности является переход к М-форме, но и делает шаг вперед, фо­кусируя внимание на корпоративном поведении после организа­ционного сдвига.

Итак, У-форма представляет собой традиционный тип органи­зации фирмы по функциональному признаку. Организационные особенности функциональной фирмы общеизвестны: она имеет несомненные преимущества перед линейной формой, но в целом уступает штабной, проектной, матричной, дивизиональной, се­тевой и иным типам внутрифирменной организации бизнеса.

Недостатки У-формы объясняются тем, что присущие цент­рализованной, разделенной на отделы по функциональному при­знаку, компании слабые стороны могут стать Опасными при воз­растании объема административных задач, решаемых высшими менеджерами, до таких размеров, что они будут не в состоянии эффективно выполнять свои обязанности. Рассматривая ситуацию с У-формой в историческом плане, Чандлер отмечает, что она «стала следствием того, что операции компании заметно услож­нились и решение новых проблем координации, оценки эконо­мических результатов и разработки деловой политики превысили физические возможности немногочисленных высших менеджеров в одновременном осуществлении долгосрочной, предпринима­тельской и краткосрочной операционной административной де­ятельности» [14, с. 383].

На языке трансакционной концепции изложенное можно пред­ставить следующим образом: «Возникновение перегрузок в обме­не информацией в рамках» У-формы означает «появление огра­ничений на рациональность менеджеров, в то время как пресле­дование функциональными отделами (продаж, инженерным, производственным) подцелей» выступает в определенной мере «проявлением оппортунизма» [8].

Представляют интерес особенности У-формы с экономической точки зрения.

Во-первых, это невозможность непосредственного наблюдения и измерения вклада функциональных подразделений фирмы в кор­поративную прибыль. Во-вторых, это размещение ресурсов по функциональным подразделениям в зависимости от активности их руководителей. В-третьих, это прямая связь между статусом руко­водителей подразделений и размерами последних, что влечет ру­ководителей к поведению, в основе которого лежит установка на максимизацию доли корпоративных ресурсов, предназначенных вверенным им подразделениям. В-четвертых, это тенденция к ро­сту фирмы за счет роста размеров подразделений без учета факто­ра эффективности. В-пятых, это стремление руководителей под­разделений к получению разного рода дискреционных инвестици­онных проектов, оправдывающих наличие в подразделениях избыточного численного состава персонала.

Рассматривая такое поведение в контексте рыночной недоста­точности, можно заключить, что фирмы, не придерживающиеся правила максимизации прибыли, не в полной мере дисциплини­руются рынком продуктов и капиталов. Менеджеры по существу придерживаются дискреционного поведения: максимизируют функцию управленческой полезности при условии, что деклари­руемая прибыль не должна падать ниже приемлемого для акцио­неров уровня. По Уильямсону, функцию полезности обусловли­вают три фактора:

• расходы на поддержание сверхнеобходимого числа кадров;

• известная степень управленческой инертности;

• определенная доля дискреционных инвестиций.

Позднейшие работы Уильямсона [21, 23] и других исследова­телей уточняют наше представление об особенностях У-формы. Так, Уильямсон, отмечая рост унитарной фирмы в качестве ее основ­ной цели, указывает на то, что само существование У-формы яв­ляется помехой для диверсифицированного роста. Отсюда — один шаг до признания необходимости поиска организационных форм, адекватных, в частности, фирмам, придерживающимся стратегии диверсификации. Адекватны корпоративной организации X- и М- формы, о чем свидетельствует опыт американской и шире — за­падной промышленности.

Холдинговая (X) форма. Холдинговая компания — это компания, владеющая контрольными пакетами акций или долями в паях дру­гих фирм с целью контроля и управления их деятельностью. Ме­ханизм контрольного пакета акций дает холдинговой компании право голоса, благодаря чему она получает возможность проводить единую политику и осуществлять единый контроль над соблюде­нием интересов больших корпораций или ускорять процесс дивер­сификации. При этом размеры холдинга могут быть намного меньше размеров подконтрольных фирм; последние образуют пирамиду, на вершине которой расположена холдинговая компания.

Холдинги — это не просто компании, в задачу которых входит приобретение акций или капитала одной или нескольких фирм с целью получения дивидендов от участия в них. Данный термин не применяется к классу компаний, имеющих маленькое долевое уча­стие в капитале фирм, в которых они заинтересованы, но кото­рые им неподконтрольны. По определению миссия холдинга — осу­ществление функции контроля, акции же являются средством ре­ализации контрольной функции. На практике не все холдинги предстают в чистом виде, сводимом к обладанию акциями, уп­равлению действиями и получению и перераспределению дивиден­дов дочерних фирм. Так называемые смешанные холдинги, поми­мо чисто холдинговых (контрольных) функций, осуществляют стратегическое руководство производственной деятельностью под­контрольных им фирм. Холдинговая компания, занимающаяся ком­мерческой деятельностью, естественно, будет иметь на своем ба­лансовом счету, вдобавок к акциям в дочерних предприятиях, активы, обычно присущие торговым концернам: здания, недви­жимость, капиталы, дебиторы, наличные средства и др., в то время как в случае с чистой холдинговой компанией ее будут интересо­вать только активы в дочерних компаниях в виде инвестиций в ак­ции, авансы по ссуде или текущий счет.

Первые холдинги возникли в США в конце XIX в., когда для централизации участия в капитале других компаний стали образо­вываться чистые холдинговые компании. Популярные в конце XIX — начале XX вв. холдинги заметно отличались от современных холдин­говых компаний. Ускорение процессов концентрации и централи­зации производства и капитала, развитие интернационализации ка­питала и диверсификации производства, создание замкнутых эко­номических группировок, усиление вывоза капитала — все это привело к широкому распространению холдингов как эффективных средств контроля финансовых и промышленных центров за деятель­ностью своих многочисленных филиалов и дочерних фирм.

Современные холдинги часто выступают в форме конгломера­тов, которые в конце 70-х — начале 80-х годов прошли этап серьез­ной реорганизации, разукрупнения и оздоровления. Такой взгляд на холдинги, однако, разделяется не всеми. Некоторые считают, что холдинги просуществовали сравнительно недолго и исчезли еще в 20-х годах XX в., а потому отождествление их с конгломератами неправомерно. Такое утверждение, однако, представляется доволь­но радикальным. Действительно, в 20-х годах XX в. столетия про­изошли серьезные изменения в организационной системе корпо­раций, и многие холдинги трансформировались в мультидивизио- нальные структуры. Но, во-первых, мнЬгие — это не означает, что все, а во-вторых, М-форма — это явление организационного пла­на, а Х-форма — организационно-правового. В отраслевой класси­фикации «холдинг» фигурирует как сфера деятельности, при этом соответствующая холдинговая компания может быть организована и в Х-форме, и в М-форме (на их организационных различиях ос­тановимся ниже). Возвращаясь к конгломератам, укажем, что они представляют собой более сложные по сравнению с ранними хол­дингами организации, возникшие на волне слияний 60-х годов, и не просто выжившие, но и развившие в себе лучшие черты совре­менной менеджерской революции. Многие^ корпорации предпочи­тают стать конгломератами, чтобы расширить сферу своей деятель­ности, занявшись производством и сбытом продукции, совершен­но отличной от той, которой они первоначально занимались. Расширение деятельности может проводиться путем покупки уже существующих компаний в самых различных сферах экономики. При­обретая контрольные акции конкурирующих мелких компаний с более низкой квалификацией менеджмента, материнская компа­ния надеется превратить их в прибыльные предприятия благодаря хорошему управлению и, возможно, дополнительным инвестици­ям. «Не класть все яйца в одну корзину» — вот основной принцип, которым руководствуются инициаторы превращения холдинга в конгломерат.

Холдинговые компании могут быть созданы в любой форме, допускаемой законодательством стран, регистрирующих их. В пра­вовом отношении холдинговые компании не имеют юридического признака как такового и руководствуются инструкциями устава организации точно таким же образом, как, например, те или иные общества с ограниченной ответственностью. Наиболее распрост­раненные юридические формы: акционерные общества, общества с ограниченной ответственностью, единоличные компании, госу­дарственные организации.

Так, в Германии холдинги выступают преимущественно в форме акционерного общества (по-немецки АГ), но нередки и случаи их создания в форме общества с ограниченной ответственностью (по- немецки ГМБХ). При этом деятельность холдингов в форме АГ ре­гулируется законом об акционерных обществах 1965 г., а холдин­гов в форме ГМБХ — законом об обществе с ограниченной от­ветственностью 1892 г.

Во многих развитых странах распространены холдинги в форме государственных предприятий. В Италии, например, таковыми яв­ляются крупнейшие холдинги: ИРИ, ЭНИ и ЭФИМ. Примечатель­но, что ИРИ и ЭНИ входят в список 50 крупнейших по обороту корпораций мира. В Австрии холдинги контролируют 18% занятой рабочей си^ы, 22% промышленного производства, 14% инвести­ций в производство.

За последние два-три десятилетия государственные холдинги получили распространение и в развивающихся странах. Крупные государственные холдинги действуют, например, в черной метал­лургии Индии (холдингу «Стил оторети оф Индия» принадлежат акции 12 государственных компаний в угольной промышленности и внешней торговле).

Регулирование деятельности холдингов осуществляется посред­ством специальных законодательных актов либо, при их отсутствии, с помощью законодательства, имеющего отношение к юридичес­ким формам холдинговых компаний.

Так, в Германии вследствие отсутствия специального законо­дательства (кроме антикартельного закона) по холдингам регули­рование создания и деятельности холдинговых компаний осуще­ствляется посредством законов об акционерном обществе и/или об обществе с ограниченной ответственностью. Напротив, в Но­вой Зеландии и Австралии имеется давняя традиция регулирова­ния холдингов с помощью специального законодательства.

Цели создания холдингов следующие:

• консолидация различных предприятий в отношении нало­гов. Ее механизм таков: между холдингом и его предприятием зак­лючается договор об отчислениях, вследствие чего прибыль либо убытки предприятий переводятся непосредственно на холдинговую компанию. Эта простая операция позволяет холдингу учитывать убытки одного предприятия и прибыли другого для уплаты нало­гов с оставшейся части прибыли;

• создание дополнительных производственных мощностей в ре­зультате слияния предприятий под эгидой холдинговой компании;

• проникновение через посредничество холдинговых компа­ний в производство и сбыт различных товаров;

• проведение единой политики и единого контроля над со­блюдением общих интересов больших корпораций;

• ускорение процесса диверсификации;

• в случае наличия промежуточных холдингов в структуре ТНК целями их создания являются: минимизация налога на дивиден­ды; аккумулирование прибылей иностранных филиалов, консоли­дация поступающих из разных стран дивидендов с целью усред­нения ставок их налогообложения и максимального использова­ния договоров о предотвращении двойного налогообложения; минимизация воздействия валютного контроля на прибыль ТНК;

• централизация участия в капитале других компаний.

Преимущества и недостатки холдингов определяются тем, что

они противопоставляют конкуренции эффективную альтернати­ву— объединение, консолидацию. Но это же во многом предоп­ределяет их недостатки. Поэтому на практике лучшие шансы у тех компаний, которые находят золотую середину и используют плюсы консолидации при одновременной нейтрализации мину­сов, источником которых является отсутствие внутри холдингов конкуренции.

Преимущества холдингов заключаются в: 1) использовании эф­фекта масштаба; 2) достижении большей, по сравнению с други­ми формами, эффективности в международном движении капи­тала; 3) выполнении роли буфера, ослабляющего воздействие го­сударства на предприятия, и т.д. К недостаткам можно отнести: 1) стремление к монополистическому либо олигополистическому поведению; 2) тенденцию к политизации, бюрократизации, зло­употреблению контрольно-управленческими функциями; 3) ис­кусственное поддержание нерентабельных предприятий за счет рен­табельных; 4) невозможность достаточно четкого прослеживания перераспределения фондов между своими предприятиями; 5) от­сутствие в таких странах, как Россия, достаточного резерва ква­лифицированных управленческих кадров.

Мультидивизиональная (М) форма. Большое внимание М-струк- туре уделяет О. Уильямсон, видя в ней не без оснований наиболее существенную организационную инновацию XX в. Во многом имен­но благодаря его усилиям, достоинства М-формы стали достоя­нием широкой научной общественности. Хотя появление М-струк- туры относится к 20-м годам XX в., но интерес к ней проявил­ся — как в научном, так и практическом плане — лишь в 60-х годах. По времени это совпадает с проявлением интереса к трансакци­онной концепции, заложенной в трудах Р. Коуза еще в 30-х годах. И это не случайно.

Главными создателями М-структуры считаются П.С. Дюпон и Ф.П. Слоун, а фирмы-пионеры — Дюпон и Дженерал Моторе. Поводом для обращения к организационной инновации в обоих случаях явилась «неспособность организации в условиях старой структуры бороться с неудачами в бизнесе» [8, с. 446]. Правда, исходные позиции у обеих корпораций были различными. Но они обе пришли к М-форме, которая «подразумевала создание полуавтономных производственных отделений (как правило, со статусом «центров прибыли»), сформированных в зависимости от типа продукта, торговой марки или по географическому признаку» [8, с. 447-448].

По существу, наличие многих центров прибыли является не­обходимым условием эффективного функционирования (на прин­ципах самоокупаемости и с оценкой результатов деятельности по показателю прибыли от использования выделенных им централь­ной компанией ресурсов) М-формы. В рамках определенной цент­ром стратегии дивизионы вольны поступать вполне самостоятель­но. При этом нельзя рассматривать М-форму как простую деком­позицию У-формы. Налицо серьезное перераспределение стратегических и тактических функций корпорации. Руководящим органом в М-форме, по Дюпону и Слоуну, стала специально со­зданная генеральная дирекция, «в которой работали ряд могуще­ственных генеральных управляющих и многочисленный штат со­ветников и финансистов» [15, р. 460], «отслеживающих экономи­ческие результаты отделений, распределявших ресурсы между ними и занимавшихся стратегическим планированием» [8, с. 448].

К основным причинам успеха М-формы Чандлер [14, с. 382­383] относит освобождение «управляющих, ответственных за судьбу всей компании, от более рутинной операционной деятельности», предоставление им времени, информации и даже психологичес­ких условий «для занятия долгосрочным планированием и оцен­кой результатов функционирования фирмы». Такие общие страте­гические решения, как «распределение имеющихся и приобрете­ние новых ресурсов», оказываются в М-форме «сосредоточенными в руках команды высших управляющих общего профиля». Генераль­ный менеджер, «избавившись Ьт операционных обязанностей и необходимости выработки тактических решений», больше не стре­мится выражать интересы одного из подразделений организации, как это имеет место в У-форме.

В М-форме следует особо отметить свойства, присущие рынку капиталов в миниатюре. «В отличие от холдинговой компании (ко­торая также имеет дивизиональную структуру, но с маленькой ге­неральной дирекцией, и, следовательно, есть не что иное, как «корпоративная оболочка» компании), — подчеркивает О.Уильям- сон, — М-форма организационного построения располагает также возможностями стратегического планирования и распределения ресурсов и механизмом мониторинга и контроля за структурными подразделениями». Итогом этого является «эффективное распреде­ление финансовых ресурсов компании между отделениями и диф­ференцированное применение инструментов внутрифирменного стимулирования и контроля» [8, с. 443].

Функцию распределения ресурсов, свойственную рынку капи­талов, и функцию контроля в корпорации с М-формой организа­ции отмечают также Хефлебауэр [17] и Алчиан [9].

Практическая реализация М-формы организационного постро­ения может зависеть от многих факторов: уровня и специфики кор­поративной культуры, стратегических целей корпорации и ее мис­сии, вида корпоративной структуры («банковская» либо «промыш­ленная» деловая группа, стратегический альянс, концерн, консорциум, фрэнчайзинг) и т.д. Так было при возникновении М- формы, так обстоят дела и сейчас.

Прочие организационные формы (структуры) являются модифи­кациями базовых корпоративных структур. Так, У-форма может со­четать в себе элементы линейной, штабной, функциональной форм. Дальнейшее их развитие в матричную или проектную формы при­ближает их к М-форме. Многообразны также конкретные прояв­ления Х-формы.

Из новейших форм следует отметить развиваемую в теории се­тевой индустриальной организации (СИО) форму. В. Дементьев [2], рассматривая сетевые структуры с точки зрения их пригодности для целей группирования предприятий, отмечает некоторые свой­ства и характеристики сетей:

• объективный, по мнению ряда исследователей, характер пе­рехода к сетевой организации бизнеса в индустриально развитых странах;

• ориентация на ослабление роли акционерных связей между группирующимися предприятиями;

• расширение в рамках теории СИО аргументации использо­вания в экономике отношений, занимающих промежуточное по­ложение между чисто рыночными и внутрифирменными связями;

• усиление роли инновационного и информационного начал в экономическом развитии.

Эти характеристики СИО, однако, «не дают уверенности в спо­собности сетевой организации эффективно утилизировать генери­руемую новую информацию, обеспечивать отвечающий ей ресурс­ный маневр. Вопросы выработки и реализации индустриальной се­тью некоторой стратегии развития оказались оттесненными на задний план в исследованиях СИО, что вряд ли оправдано в кон­тексте инновационной конкуренции» [2].

Для придания тенденции перехода от деловых групп к сетевому типу интеграции универсального звучания, видимо, пока нет серь­езных оснований. Нерешенным остается также вопрос, на который

обращает внимание В. Дементьев, а именно — сопоставление СИО и ФПГ в условиях крупных структурных сдвигов. Здесь важно учесть такие свойства экономической системы, как состояние реального сектора экономики, потребность промышленных компаний во внеш­нем финансировании. Ясно, что имеется прямая связь между соб­ственными инвестиционными ресурсами промышленных компаний и доступностью для СИО освоения крупных новых ниш рынка. Не­критическая ориентация на сетевую организацию корпоративных структур может привести к сбоям в структурных сдвигах.

В завершение сопоставим базовые организационные формы со­временной корпорации. По аналогии со своей же схемой класси­фикации контрактов О. Уильямсон дает схему классификации трех базовых организационных форм (рис. 5).

Представленные на рис. 5 организационные структуры различа­ются, во-первых, технологией обработки информации (централи­зованная или децентрализованная) и, во-вторых, наличием или отсутствием «защитного» управления. Организационными аналогами вариантов А, В и С служат соответственно У-, X- и М-структуры управления.

В У-структуре используется централизованная технология обра­ботки информации. Для крупных корпораций эта технология не самая лучшая, ибо исходя из выполнения обязательных предва­рительных условий (в ситуации с технологиями обработки инфор­мации такими условиями являются размер фирмы и сложность ее операций) и допущения отсутствия оппортунизма, можно утвер­ждать, что наилучший результат принесет использование децент­рализованной технологии.

В Х-структуре с технологией дела обстоят лучше, поскольку она децентрализована, но защиты от рисков оппортунизма в этой

У-структура

структуре нет. Между тем, если не выработаны гарантии предотв­ращения развития оппортунистического поведения, преимущества, предоставляемые децентрализованными технологиями, не будут реализованы. В ситуации, когда сформированные для осуществле­ния сделки неперемещаемые активы подвергаются опасности, ус­ловие 5 = 0 означает не что иное, как отказ от гарантий выполне­ния контракта.

В М-структуре также используется лучшая (децентрализованная) технология обработки информации, к тому же она защищена от рисков оппортунистического поведения участников сделки. Имен­но благодаря такой защите и реализуются полностью преимуще­ства децентрализованной организации в М-структуре.

7.1.