| Причина и цель в праве (для решения задачи исследования права, как реального явления, надо исследовать не только цепь, но и причину в праве]

(...) Право надо изучать не только, как систему норм и понятий, но и как реальное явление. Эта на­учная задача была впервые выдвинута в первом томе

сочинения Р. Иеринга «Цель в праве», со времени по­явления которого еще не протекло и сорока лет.

Однако едва этот тезис был выдвинут, как ему был противопоставлен и антитезис. У нас С.А. Муромцев, а в Германии Э. Цительман, спустя лишь год после появления труда Р. Иеринга, одновременно и каж­дый по-своему развил взгляд на право, как явление естественного порядка, сущность которого обуслов­ливается определяющими его и действующими в нем причинами.

Итак, задача исследовать право, как реальное яв­ление, сразу же получила разностороннюю постанов­ку: надо исследовать не только цель, но и причину в праве. Однако эта разносторонняя постановка была дана различными учеными, выступившими со своими идеями в различных странах, отчасти независимо друг от друга, отчасти же в силу чисто диалектического процесса зависимости, приводящей к противопостав­лению уже высказанной идеи прямо противоположной ей. Этого одного было бы достаточно для того, чтобы поставленная научная задача не получила должной научной разработки. Но более всего помешало пра­вильной научной разработке этой задачи методологи­ческое несовершенство самой постановки ее.

Если мы прежде всего обратимся к вопросу об исследовании права, как явления, обусловленного из­вестными причинами, то мы уже с самого начала дол­жны будем устранить взгляды Э.

Гораздо ближе к истине был поставлен вопрос об изучении права как явления, обусловленного причина­ми, С.А. Муромцевым в его сочинении «Определение и основное разделение права». В методологическом отношении особенно важное значение имело в этом случае то обстоятельство, что С.А. Муромцев безуслов­но противопоставил чисто теоретическое изучение права юридической догматике. Однако задачей чисто научного изучения права он признал исследование причинных соотношений или законов, ведущих к воз­никновению и развитию права, а не обусловливающих существо права. Таким образом, он подменил вопрос о существе права вопросом о его происхождении. Не­удивительно поэтому, что в конце концов осталась непонятой и его в основе вполне правильная методо­логическая мысль о необходимости провести строгое разграничение между наукой о праве и юридической догматикой, являющейся лишь прикладным знанием и искусством. Виноваты в этом случае и коренные недо­статки в формулировании этого методологического положения, допущенные С.А. Муромцевым, так как он не оттенил с должной определенностью и настойчиво­стью, что догматическая юриспруденция в качестве технической дисциплины подлежит также теоретичес­кой разработке, т. е. что и она может быть предметом теории, хотя и научно-технической.

Взгляды С.А. Муромцева на сущность и задачи догматической юриспруденции и послужили главным предметом горячего спора в нашей научной юридичес­кой литературе, причем в центре этого спора стоял вопрос о том, какой отдел науки о праве призван ис­следовать законы правовых явлений. Противники

С А.

К сожалению, этот спор, закончившийся довольно неприятной личной полемикой, прямо не привел к полной ясности не только решения, но и постановки вопроса. Этому помешал целый ряд методологических погрешностей и ошибок, допущенных обеими сторона­ми, от которых в пылу спора ни та, ни другая сторона не хотела отказаться. Но косвенно этот спор расчис­тил методологическую почву для выработки путей и приемов дальнейшего построения научного знания о праве. Кроме научно правильного исходного положе­ния, выдвинутого СА. Муромцевым о методологичес­ком своеобразии догматической юриспруденции, выс­казанные в этом споре различные соображения о за­дачах научного познания права дают основание прийти к заключению, что наряду с чисто социологической задачей — исследовать законы возникновения и раз­вития права — существует гораздо более важная на­учно-теоретическая задача — исследовать те причин­ные соотношения, которые обусловливают самое су­щество права. В дальнейшем, однако, представители социально-научного учения о праве разрабатывали только социологические проблемы о причинах и силах, ведущих к образованию и развитию правовых учреж­дений.

К праву, как явлению естественного порядка, обус­ловленному известными причинными соотношениями, можно подойти и с другой стороны. Для этого нужно методически правильно поставить исследование его психической природы. Можно было ожидать, что сто­ронники психологической теории права, которые под­вергли резкой критики современные научные на­правления юриспруденции и поставили своей зада­чей коренным образом пересмотреть вопрос о методах научного познания права, внесут методологическую ясность в постановку этой проблемы. Но, как мы виде­ли выше, достичь полной методологической ясности в этом вопросе им помешала зависимость их от мето­дов догматической юриспруденции, породившая при­страстие лишь к логическим обобщениям и классифи­кациям. Только в последнее время Л.И. Петражицкий более определенно заговорил о необходимости иссле­довать «причинные свойства права» [...].

выводы и практические предложения о право устройстве общественной жизни Владимира М, веевича актуальны и сейчас. Учитывать их все ветвям государственной власти России в своей де тельности—полезная необходимость. В.М. Гессен — профессор государственного и а/ министративного права Санкт-Петербургског университета. В 1907 г. был избран депутатом втс рой Государственной Думы России от партии к< детов. Сотрудничал в газетах «Речь», «Русские ве домости» и в других изданиях. Был редакторо! журналов «Право» и «Вестник права», где печатал ся Л.Н. Толстой.

Произведения: О правовом государстве // Праве вое государство и народное голосование/СПб 1908. Вопросы местного самоуправления. СПб 1904.

Правовое государства

Правовым называется госуда знает обязательным для себя, как пр

Правовое государство в своей ществлении правительственных и с связано и ограничено правом, стой вне и над ним.

Современное правовое государ